Время и относительность - [26]

Пешеходный переход в конце платформы тоже был под полутораметровым слоем снега.

Зака и Джиллиан это предложение не обрадовало. Зак нашёл тяжёлое ведро с замёрзшим песком и кинул его в сторону рельс. Оно воткнулось в снег, но не провалилось.

– Ладно, – сказал он. – Идёмте.

Это было всё равно как идти по замёрзшему озеру, не зная, толстый ли лёд, или всего лишь хрупкая корочка. По одному и по двое мы переходили железнодорожные пути.

Джон, идя впереди, угодил в зыбкое место. Чавкнув, его нога ушла в снег по колено. У меня сердца сжались. Джон быстро выдернул ногу.

– Снег в носок попал, – пожаловался он.

– Могло быть и хуже, Марсианин, – сказал Зак.

– Хорошо так говорить, когда у тебя в носках нет снега.

– Идёмте, детки, – резко сказала Джиллиан. – Хватит ссориться.

Джон отряхнул ногу и поковылял к платформе. Он сел на скамейку и стал рассматривать замёрзшую ступню.

Зак взял на руки Малколма и перенёс его.

Мы все добрались до другой стороны.

– Хвала Господу! – сказала Долли.

В тот же момент из заснеженного зала ожидания возникли холодные рыцари и набросились на неё. Теперь они были быстрые, похожие на призраков в белых саванах. Долли подняло в воздух, вокруг неё вились ледяные верёвки. Она была скорее удивлена, чем напугана.

Я прижала Малколма лицом к себе, чтобы он не видел этого. Джон вскочил со скамейки и отбежал в сторону, уворачиваясь от белых щупалец.

Рыцари, гораздо более массивные и не такие неуклюжие, как те, которых мы видели прошлой ночью, почти мгновенно раздавили Долли – окружили её льдом и сжали, как апельсин, пока не потекло красное – и двинулись на нас, бросив то, что от неё осталось.

У нас не было времени ни сделать что-нибудь, ни помочь, ни закричать.

Холодные рыцари были между нами и ступенями, ведущими на Хай Стрит. Бросив тело Долли, как надоевшую игрушку, они заполнили всю платформу, снова превратившись в солдат.

Позади нас, на железнодорожных путях, сугробы оживали и вставали в виде снежных сгустков, из которых торчали ледяные шипы.

Мы оказались между этими сугробами и рыцарями.

– Жги их, Флэш! – закричала Джиллиан.

Зак чиркал зажигалкой раз десять, пока она дала пламя, затем поднёс её к своему коктейлю Молотова. Он хорошо его взболтал, чтобы слои горючего перемешались, и швырнул бутылку. Описав дугу, с развевающимся, как знамя, горящим фитилём, бутылка разбилась об холодного рыцаря, стоявшего между нами и лестницей.

Огненный саван мгновенно расплавил голову и руки рыцаря. Снег испарился, и ледяная сердцевина сжалась в считанные секунды, растекаясь лужей. Горящий бензин разъедал тело рыцаря, как кислота бумажный цветок. На платформе образовался кружок голого серого асфальта.

Это ненадолго.

Я схватила Малколма и побежала. Сугробы и рыцари направились за нами, объединяясь в один огромный, грохочущий ледник.

Мы все забежали на узкую лестницу, а ледник налетел позади нас на огораживавшую её кирпичную стену. Я поскользнулась и упала, стараясь как бы обернуть собой Малколма. Зак тоже не удержался на ногах. Мы катились вниз по лестнице, а вокруг нас сыпались снег и лёд. Катясь по ступеням, я заработала немало шишек.

Я неуклюже приземлилась внизу.

Кто-то... Джон... взял меня за руку и поднял. Мы побежали прочь от вокзала.

Позже...

Солдат на улицах больше нет. Муниципалитет не расчищает снег. Нет ни полисменов, ни почтальонов, ни молочников, ни мусорщиков. Из забаррикадированных окон верхних этажей выглядывают люди; они одеты тепло, но выходить не решаются. Давно уже не использовавшиеся дымоходы выпускали в серое небо густой дым. Всё, что попадалось под руку, сжигалось в печах, оставшихся ещё со времён до Акта о Чистом Воздухе[14].

Не знаю, долго ли ещё будут в безопасности те, кто был в домах. Повсюду есть снег и лёд, а значит, могут быть и холодные рыцари. Рано или поздно снова наступит ночь, и температура упадёт намного ниже нуля. Тогда нас всех может ждать «обезглавливание».

Днём, когда температура чуть выше нуля, холодные рыцари похожи на отдельных солдат; ночью, когда вся вода становится льдом, они действуют согласованно, как одно существо, как единый враждебный разум – живой, думающий, злобный ледник.

Джиллиан всё ещё сомневается в том, что от дедушки будет польза, но ей нужно что-то делать, за что-то бороться. Она не даёт нам останавливаться, настроена решительно, отказывается пасовать перед преградами. Джон взял у меня Малколма и несёт его. Джону легче от того, что есть о ком заботиться.

У меня перед глазами всё время лицо Долли, её приоткрытый от удивления рот.

Холодным рыцарям не нужно было гнаться за нами от вокзала. Они могли возникнуть где угодно.

Позже...

Мы прошли мимо трёх снеговиков возле Военного Мемориала. Их замёрзшие головы повернулись, не сводя с нас своих морковок. На одном из них был надет огромный шотландский берет.

Когда это закончится, если оно закончится, я обещаю, обещаю, обещаю никогда больше не лепить снеговиков.

На повороте на Тоттерс Лэйн был шестиметровый снежный занос. Над ним торчали верхушки уличных фонарей.

– Я так понимаю, что нам нужно перебраться через него, – сказал Зак.

Он поставил ногу на склон снежного холма. Нога провалилась почти по колено. Здесь снег был более рыхлый, чем на железной дороге.