Время героев - [101]
Бетал поравнялся с Новицким и на бегу вложил ему в ладонь рукоять кинжала. Никогда ещё Сергей так не радовался оружию. Про себя он решил, что даже в случае неудачи не отдастся врагам живым. Лучше заколоть себя самому, чем ждать, когда над тобой начнут трудиться искусные палачи Абдул-бека.
Вчетвером, так же поочерёдно, они скатились в овраг. На пути вниз Сергея поддержал Семён, а вверх по склону, ухватив под руку, его поволок Бетал. Новицкий вдруг ощутил, как часть грозной энергии, которой было переполнено тело горца, перетекает к нему с каждым шагом. Ему нравился этот решительный и уверенный человек. Ещё с момента стычки в ауле разбойников оба они осознавали какое-то взаимное тяготение: чувство мужского братства, которое не нуждалось в словах, чувство, которое рождается лишь в опасности и лишениях.
Наверху они упали на колени и огляделись. Луна только начинала ещё зарождаться, да и узенький её серпик скрывался за рваными клочьями косматых туч. Темно было в мире, тихо и невероятно свободно. Они поднялись и быстро пошли к опушке. Темир с лошадьми ожидал их среди деревьев.
Три часа бежали они рысью по узкой лесной тропе, пока, наконец, Мухетдин не решил, что можно остановиться. Новицкий чуть не рухнул с седла на руки казаку. Он и не подозревал, что так ослабел за месяцы плена. Они засветили небольшой костерок, и при неверном свете короткого пламени Бетал взялся за ошейник, всё ещё давивший шею Новицкого. Сергей лёг ничком и не видел, чем орудует горец, но предположил, что иного орудия, чем свои мощные руки, тот и не ищет. Треснул металл, и железная полоса, душившая Новицкого с осени, разломилась. Сергей сел, потирая саднившую кожу.
— Мой брат, — сказал Мухетдин с хорошо знакомой усмешкой. — Она самый сильный человек в этих горах.
Костёр тут же разбросали и затоптали. Снова поднялись в сёдла и проехали ещё около часа. Потом Мухетдин сказал, что надо передохнуть.
— Пять часов у нас есть в запасе, — бормотал Атарщиков, укрывая Сергея буркой, точно ребёнка. — Раньше, чем рассветёт, тебя не хватятся. Но потом — ух и скачка же будет!
Сергей знал, что казак говорит верно, и надеялся, что сумеет за эти несколько коротких часов хоть немного оправиться, чтобы не стать слишком большой обузой и во время непременной скачки, и при очень возможной схватке.
— Я же тебе говорил, Александрыч, — продолжал Семён, устраиваясь поудобнее рядом на тюфяке из сухих прошлогодних игл. — В этих местах так — если человек тебе друг, то он в любом деле друг. Ну а если он враг...
Атарщиков заснул, не закончив фразы, а Сергей, уже проваливаясь в черноту, всё ещё надеялся, что оттуда не заблестят навстречу ему жёлтые глаза страшного Абдул-бека.
Погоню они заметили утром следующего дня. Накануне до темноты они ехали примерно в том же направлении, куда пробирался Новицкий во время неудачного своего побега. Сергей сказал Атарщикову, что есть, наверное, путь короче; объяснил, что Зелимхан с нукерами не гнались за ним, а, опередив, поджидали в долине. Семён только вздохнул.
— Это их лес, это их горы, — промолвил он спустя полверсты. — Ничего не поделаешь. Мухетдин ведёт той дорогой, которую знает.
Новицкий и сам заметил, что проводник их не столь уверен, как был на той стороне Снегового хребта. Не раз и не два на развилках он придерживал лошадь и, свесившись с седла, долго сравнивал обе тропы, всё не решаясь предпочесть правую левой.
Но до ночи никто их не тронул. Они так же переночевали в лесу, привычно разжевав перед тем, как улечься, по горсти вязкой, питательной смеси, запили холодной водой из родника, что обнаружили неподалёку. И, обернувшись бурками, повалились на землю, причём каждый держал повод собственной лошади. Животных они покормили, но не рассёдлывали.
А потом лес кончился. Они выехали к опушке и долго стояли, изучая огромный язык степи, что вытянулся перед ними. Хорошо знакомый Сергею пейзаж — волнистая равнина с холмами, поросшими колючим кустарником, едва заметные шрамы балок, перечертившие плоскость, редкие купы деревьев, отмечающие заводи реки, стремившейся, как и они, к северу.
Зоркие глаза молодого Темира шарили по открывшемуся пространству, не пропуская ни кустика, ни ложбинки. А Мухетдин, казалось, просто втягивал воздух резко очерченными ноздрями, ощупывая мир верхним чутьём, подобно дикому зверю. Не нашёл ничего подозрительного и первым выехал на открытое место.
— К вечеру будем у русских, — бросил он, проезжая мимо Новицкого. — Если будет на то воля Аллаха.
Ещё вчера он убедился, что они с Новицким вполне понимают друг друга, и перестал ломать свой язык нелепыми словами чужого.
— Вёрст десять-пятнадцать всего осталось, — добавил Атарщиков. — Продержись, Александрыч.
После целого дня в седле, после двух ночёвок в холодном лесу тело Сергея задеревенело. Но он знал, что не имеет права даже посетовать на усталость, и, не доверяя голосу, только кивнул.
Они поскакали по высокой траве, обогнули выступ того же леса, что узким клином выбегал в степь, и тут услышали выстрел.
Слева на гребне, что поднимался над равниной, словно бы бруствер предгорного укрепления, стояла группа конных человек в двадцать. Расстояние по прямой было более версты, и никто не мог надеяться попасть на таком расстоянии. Стрелявший, очевидно, хотел предупредить врагов, сообщить, что они бегут уже не по следу, а гонят по-зрячему. Но, может быть, выстрел служил сигналом и для другой партии преследователей. Времени рассуждать не оставалось.
Он родился на Кавказе и там убил своего первого врага. Но всю свою жизнь он посвятил служению Российской империи. Он присягал императору Павлу, императору Александру и императору Николаю. Он дрался с турками и французами. Он сражался с Наполеоном и усмирял Кавказ вместе с генералом Ермоловым. Никто из современников не мог сравниться с ним храбростью. И он заслуженно занял место среди величайших героев России.«Чёрный гусар» — первая книга писателя Владимира Соболя о прославленном русском генерале, князе Мадатове.
Этот замечательный историческо-приключенческий роман — второй в цикле Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».Первая книга цикла «Черный гусар» уже снискала не только благодарности читателей, но и диплом Лауреата премии Гоголя в номинации «Исторический военный роман».Герой «Кавказской славы» — князь Валериан Мадатов, прославленный генерал, герой войны с Наполеоном, полководец, чья отчаянная храбрость и военный талант принесли русской армии немало побед в Кавказской войне. Однако «Кавказская слава» — не просто увлекательный роман.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Начало 18 века, царствование Анны Стюарт. В доме Джеймса Брэдфорда, губернатора острова Нью-Провиденс, полным ходом идёт подготовка к торжеству. На шестнадцатилетие мисс Брэдфорд (в действительности – внебрачной дочери Питера Блада) прибыли даже столичные гости. Вот только юная Арабелла куда более похожа на сорванца, чем на отпрыска родной сестры герцога Мальборо. Чтобы устроить её судьбу, губернатор решает отправиться в Лондон. Все планы нарушает внезапная атака испанской флотилии. Остров разорён, сам полковник погиб, а Арабелла попадает в руки капитана одного из кораблей.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
В 24-ый том входят романы «Сожженые леса», «Тайные чары великой Индии», «Вождь Сожженных Лесов», а также сборник очерков «Рассказы из жизни в бразильских степях».
В настоящий том Собрания сочинений известного французского писателя Постава Эмара вошли романы «Король золотых приисков» и «Мексиканские ночи».
В настоящий том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара вошли романы «Сакрамента» и «Гамбусино».
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
1918 год. На Урале помещен под охрану ЧК Николай II – последний император Российской империи. Его дни уже сочтены.Адмирал Колчак в Харбине собирает военную силу для удара по большевистской республике.А в это время среди огня и крови гражданской войны ссыльный врач Дохтуров Павел Романович ищет в Маньчжурии панацею – средство от всех болезней. Он точно знает, что панацея существует. К сожалению, об этом знает не только он. Полиция, контрразведка, секретная служба японского императора… Всем нужна панацея. Всем нужен Павел Дохтуров – живой или мертвый…
Бывших офицеров не существует. Они выходят в отставку. Иногда они покидают родину. Но верность присяге сохраняют до последнего вздоха.Граф Орлов, офицер российского Генштаба, вышел в отставку и поселился в Америке. Но даже здесь не смог оставаться в стороне от необъявленной войны против России.Потому что таков долг воина — бить врага там, где его найдет.
Может ли невысокий щуплый парнишка голыми руками победить огромного злобного норманна Ронунга, прозванного Костоломом? Может, если у него в кулаке зажата горсть Родной Земли, которая наделяет его удар нечеловеческой силой!Он сможет и не такое! Он обуздает Рыжего Люта и спасет от поругания деву-охотницу. Он одолеет Белую Смерть и сокрушит в кулачном бою два десятка разъяренных варягов. Он совершит и гораздо больше, ибо при рождении ему было предначертано стать Величайшим Воином, когда-либо ступавшим по берегам седого Волхова…Его имя – Волкан Кнутнев.
Посеявший ветер – пожнет бурю. Следуя своему предназначению Великого Воина, Волкан Кнутнев по прозвищу Каменный Кулак нарушил равновесие мира. Желая избавить родную землю от варяжских набегов, он увел корабли викингов на далекий юг. Но, спасая свой народ, он невольно принес горе, смерть и разорение другим племенам – от Одера до Тибра. Считая Волкана воплощением бога войны, с его именем на устах викинги разоряют богатые южные земли – ни гордые фряги, ни бесстрашные арабы, ни сицилийские пираты, ни марокканские берберы не могут устоять под натиском жадных до золота и крови северян, которые появляются везде, где могут проплыть их хищные драккары, и силой берут все, на что падает их взор… Но за всякое зло, даже сотворенное с благими намерениями, приходится платить.