Время героев. Ч. 3 - [7]

— Есть попадание ущерб максимальный…

На экране было видно, как дом начал медленно проваливаться внутрь себя — как будто в жерло вулкана…

— Цель поражена, ущерб максимальный. Цель уничтожена. Все системы стабильны, боезапас исчерпан. Начинаю отход к аэродрому промежуточной посадки, курс один-три-ноль…

Где-то в Тегеране

Майор полиции Абу Гяссаб, оставив свой внедорожник пацанам-экстремистам взял другую машину, старенький белый польский ФИАТ, которые тут были распространены. Это тоже была его машина… не совсем его, но записана она была на него, он ее держал на всякий случай. Жалко Датсун… новый совсем, но ничего не поделаешь, в Зеленой зоне знают только эту машину, он специально ездил на ней, тратил деньги на бензин, чтобы она примелькалась.

Генерал, иншалла, будет доволен…

Майор Гяссаб одернул себя — негоже вворачивать эти поганые слова в речь. Он все-таки человек — а не тупое, фанатичное животное…

Звание майора полиции было всего лишь прикрытием для Абу Гяссаба, на самом деле, до мятежа он был майором САВАК и входил в особую группу. Таких групп было много… шахиншах часто требовал создавать группы специально под конкретного человека или конкретный участок работы… не сказать, что плохо получалось.

Майор внедрился в структуры исламского подполья еще до мятежа, давал им нусру[8]. Эти идиоты… они начали доверять ему, они вообще в чем-то наивны, они считают, что стоит только дать кому то дават[9] — и цивилизованный человек бросит все и окунется в это дерьмо. Майор читал Коран… так ничего и не понял, какой-то сумбур, отдельные, вырванные из контекста мысли, все перемешано, в одном месте написано одно, в другом — другое. Ничего не понятно. Им говорили на секретных собраниях в САВАК, что Коран родился, когда бедуины Арабского полуострова переписали Библию, многое добавив от себя, а потом — сложили ее совершенно без ума, поставив самые длинные суры вперед, а самые короткие — последними. Это все равно, что взять книгу, расплести ее, перемешать страницы и снова переплести… и как это читать? Были и хадисы… это воспоминания сподвижников Мохаммеда о том, что Пророк делал или говорил, когда был жив, переданные через несколько рук. Цепь передачи называлась иснад, было такое понятие — хороший иснад, плохой иснад, в зависимости от того, как авторитетны передатчики. Это тоже казалось бредом… в конце концов, майор был цивилизованным человеком, он хорошо помнил, когда русские преподаватели в полицейской академии заставляли их играть в «глухой телефон», чтобы дать им понять, что на показания, полученные «со слов другого человека» полагаться ни в коем случае нельзя. Такие вот секретные совещания в САВАК, на которых высмеивался Коран и хадисы — многое дали майору, он перестал вообще верить во что бы то ни было — но считался вроде как верующим, ходил в мечеть, делал намазы…

Таких, как майор было много. В отличие от военных — он был слишком умен и слишком хорошо подготовлен, чтобы погибнуть во время революции, он забрал из тайника документы и оружие, перешел на нелегальное положение. Потом, когда пришли русские — он вышел из тени, явился в военную комендатуру, сказал, что он майор полиции, что его чуть не убили и что он хочет служить Белому Царю. После двух недель специального лагеря, где их одновременно и перепроверяли и готовили к работе в новых условиях — его приняли в полицию, дали участок работы.

Потом — на него вышли люди генерала, напомнили о том, кто он такой — и он стал работать и на генерала тоже. Он так привык работать на две стороны — что не видел в этом ничего зазорного. Если бы ему сказали, что его душа тяжело искалечена, а совесть отсутствует как таковая — он не знал бы, что ответить. Что за глупость?

Вот такие были полицейские в Тегеране.

Зачем надо убивать Наместника — он не знал, и знать не хотел. Ему передали приказ и деньги… достаточно денег, причем правила были такие: все, что останется он забирал себе. За эти деньги можно было нанять лучших киллеров на Востоке — но майор привычно пожадничал, восстановил кое-какие связи и набрал группу юнцов-фанатиков, которым не терпелось стать шахидами. Эти убьют и бесплатно…

Сейчас он ехал не к себе домой, он ехал на конспиративную квартиру. Ночью переспит там, дальше — после того, как все будет сделано — возьмет деньги и уйдет. Он держал деньги в разных местах, с тем, что у него есть — можно было осесть в тихом месте, где-нибудь на африканском побережье, купить пару лодок для туристов или небольшой рыбацкий траулер. Документы у него тоже были, несколько паспортов на разные имена, во время революции документы можно было раздобыть легко. Так и прожить… без всего этого дерьма… как все надоело, глаза бы не смотрели…

Зеленый свет перед глазами внезапно сменился на красный, он едва успел ударить по тормозам. Слева с визгом затормозила неизвестно откуда взявшаяся машина, спереди — дорогу перекрыла еще одна, вылетевшая с параллельной улицы. Майор машинально сунул руку к лежащему в ФИАТе обрезу — но в этот момент один из бойцов группы захвата выстрелил по ФИАТу из огромного, четвертого калибра дробовика. Специальный заряд пробил лобовое стекло и разорвался внутри. Два человека в черных комбинезонах в шлемах с глухими забралами — как волки метнулись к дверям машины, в две секунды выхватили на асфальт ослепшего, оглохшего, с текущей из ушей кровью майора Гяссаба на тротуар. Две секунды им потребовалось, чтобы обыскать его и убедиться, что на нем нет пояса шахида, еще три — чтобы втолкнуть его закрытый фургон черного цвета, затормозивший справа. Несколько секунд — и машины резко, с визгом колес приняли с места, оставляя за собой лишь ФИАТ с пробитым стеклом да ошалевшего водителя, который, увидев происходящее — счел за лучшее остановить машину и пригнуться, чтобы его не было видно…