Время героев. Ч. 2 - [116]

Нет, не уйдем. Ни хрена не уйдем.

Женские руки легли на мои плечи, стали массировать их…

— М-м-м-м… ты просто волшебница.

— Я Люнетта. Луна — покровительница волшебников.

— Вот как? Это из шариата?

— Нет. Так говорила моя мама.

Отвечать было нечего

— Зачем ты все это смотришь? — спросила меня Люнетта, не прекращая разминать плечи

— Сам не знаю — честно ответил я — просто смотрю

— Ничего не исправишь.

— Я знаю…

И в самом деле — ничего уже не исправить. Ни-че-го.

Я выключил ноутбук, подхватил Люнетту на руки. Благодаря ей — у меня появилось здесь, в Тегеране — какое-то подобие дома, и какое-то подобие семьи. Иначе я бы так и жил здесь один — в окружении теней врагов, которых я убил, и женщин, которых я потерял. А это очень страшно — когда ты один, а их, теней — много…

Настоящее Ночь на 30 мая 2012 года Мехико-Сити Индейская территория

Из Вашингтона я улетал рейсом не привычной в таком случае Пан Американ — а крупнейшей колумбийской авиакомпании Avianca. Причин тому было несколько. Первая — Пан Американ передает списки всех пассажиров на этих направлениях в ФБР и СРС даже не по запросу — просто так, в рамках сотрудничества с правительством. Вторая — рейс был удобно расположен, улететь можно было быстрее всего. Третья — при более дешевом билете на Avianca кормили не замороженной дрянью из МакДональдса — а нормальной пищей, с перцем — но перец был в приемлемом количестве. Наконец четвертая причина — на Авианке наверное самые красивые стюардессы в этой части света, их специально подбирают с конкурсов красоты. На рейс из Вашингтона существует большой конкурс, потому что можно подцепить богатенького американца и уехать в Штаты — вот почему, если какая-то девушка тебе приглянулась, наладить контакт с ней — дело пяти минут. Вот только мне этого было не нужно — я летел к женщине, которая действительно ко мне искренне относилась, и не хотел быть большим подонком, чем я есть на деле.

Марианна…

Каждый раз, когда я начинал задумываться о том, какие отношения нас связывают — мне становилось не по себе… не больно, а гадко, гадко от себя самого. Когда я только переехал — она восприняла это так, что я приехал к ней — и мне нельзя было разубеждать ее, потому что на этом этапе я от нее зависел и зависел сильно. Буквально за пару лет произошло следующее: Марианна ушла из Специальной разведывательной службы, организовала собственное агентство по контролю рисков, за полгода получила все лицензии какие только можно, в том числе и на работу в качестве частных военных подрядчиков по правительственным контрактам. Сейчас она представляла собой то ли королеву мафии, то ли королеву специальных служб — многомиллионные правительственные контракты, более двух тысяч работников по постоянным и временным контрактам, некие связи, в том числе с Российской Империей — эксклюзивные, которые посторонний не получит, проливающиеся золотым дождем. Например — военно-морской флот утилизирует кое-какую технику: старые катера, суда, стрелковое оружие и патроны. Если знать, к кому обратиться — то тебе все это продадут по себестоимости (близкой к нулю) и с экспортной лицензией — а здесь это можно продать отнюдь не за ноль, тем более в Латинской Америке. Проблема только в наших отношениях, плавно сошедших на дружеские по моей инициативе. Одну из сторон это очень даже не устраивало — а если учесть то, что Марианна латиноамериканка…

Латиноамериканки вообще уникальные женщины. Самые красивые женщины — конечно, русские, если они держат себя в руках — но здесь даже некрасивая женщина умеет себя подать как красавицу. Живые, непосредственные, готовые часами болтать без умолку, танцевать на столе под зажигательную сальсу, латиноамериканки просто поражали воображение непривычных к такому темпераменту северных мужчин. Я знал одного германского дворянина, оберста парашютистов рейхсвера, они в восемьдесят третьем находились в Аргентине. По его словам, сделать его подчиненных, сумрачных, дисциплинированных до мозга костей немцев, среди которых было немало прусских дворян от самоволок и общения с местными дамами не могло ничто, а количество холостяков в его полку к концу командировки сократилось наполовину! И это немцы! У которых вопрос чистоты крови регулировался чуть ли не на государственном уровне,[107] и у которых слово «швайне», свинья — было любимым определением для многих народов.

В Мехико приземлились уже ночью, багажа у меня не было, поэтому я просто взял атташе-кейс и вышел вместе с теми, кто летел до Мехико. Никто меня не остановил — если у тебя билет до Боготы — авиакомпании нет никакого дела, если ты выйдешь в Мехико, главное что они смотрят — чтобы на борт не проник никто зайцем. Самолет наш не слад подруливать к терминалу — мы сели в старый, страшненький с виду местный аэропортовский автобус и он подвез нас до здания международного терминала.

Международный терминал со времен бегства президента Игнасио[108] давно восстановили, о тех событиях ничего здесь не напоминало — хотя местные национал-экстремисты к одной из стен аэропорта тайком кладут цветы. Артуро Игнасио погиб — но дело его было живо, действовала la raza, то ли террористическая организация, то ли политическая партия, считавшая мексиканцев пятой расой, действовало движение «23 мая» — террористическая организация, спонсируемая местными наркобаронами и ставящая целью создание наркотеррористического государства Атцлан, действовали другие бандиты, террористы, наркомафиозные банды, с политическими лозунгами и без. Рухнувшее в семидесятых мексиканское государство так и не удалось восстановить — и дети тех, кто его разрушал проливали здесь кровь в бессмысленной и беспощадной тайной войне. Вот куда я приехал — индейская территория, зона свободного огня. Территория команчей.