Время Ф - [16]
Лопаты чавкали в мокрой неподатливой глине. Два крепких, немолодых уже человека, рыли под дождем глубокую яму, толкаясь спинами.
— Ну, скоро там? — спросил голос сверху.
— А чего торопиться, ваше высокоблагородие?
— А ты поговори мне, Розанов…
— Виноват.
— Вылезайте, живо.
К краю ямы подошел мичман. Юный, худой, невысокий. «А я представлял его другим», — подумал во сне Блюм. Мокрая несвежая рубаха облепляла тощую фигуру приговоренного. Он убрал прилипшую прядь со лба. Невыразительный взгляд серых глаз. Посмотрел на низкое небо, куда-то вбок. Передернул плечами: не томите, что ли. К нему подбежала пегая собака, черно-белый щенок переросток. Завиляла хвостом, ставя грязные лапы мичману на штаны. Ефрем Скобельцин пытался прогнать собаку, но безуспешно: «Фридрих-Вильгельм, прочь иди, прочь». Митя знал, что щенка зовут Фридрих-Вильгельм. Черная его часть считалась Фридрихом, белая — Вильгельмом. Подошел матрос. Ружейным шомполом ударил собаку по спине. Щенок убежал, взвизгнув и поджав хвост.
Матрос ушел, и сразу грохнул залп. Пороховой дым был повсюду, он стелился над самой землей, выплывая из мокрой травы. Окровавленный мичман, весь, как говяжья печенка, лежал, подвернув перебитую руку. Лекарь фон Штотс подошел, сел на корточки, склонил голову. Видна стала бычья шея фон Штотса под париком. Доктор вскочил, вид у него был растерянный. И убежал.
— Ироды, — ворча, появился все тот же Розанов.
— Ироды, — сказал он, и почти в упор выстрелил из ружья мичману в голову.
Дождь перешел в снег. Снег стал покрывать темную кровь на зеленой траве, страшную мичманскую рубаху и худое маленькое тело самого мичмана. Из снегопада вышла Ганя с молодым пегим Мухтаром. Она откусила зеленый фейхоа, посмотрела карими злыми глазами и сказала:
— Дурак ты, Блюм!
— Сама дура! — ответил Блюм и проснулся. Был бледный рассвет. Борщиха хлопотала возле печки. Окна запотели, и капли стекали по стеклу. Митя отлежал шею. В доме было прохладно и душно.
Они плотно позавтракали и отправились восвояси. Кот Васька вызвался их проводить. Он дошел с ними до ближних ивовых кустов, отвлекся на стаю чижей и забыл про Блюма и Ганю навсегда. А они пошли дальше, дальше, через поле, в низину, к лесочку. Дальше, куда-то вперед. С белого ясного неба неизвестно откуда посыпал мелкий морозный снежок, ветер с поля мел поземку, и их с Ганей неглубокие следы исчезали, как будто их никогда и не было вовсе.
По дороге в Москву они помирились. А что было делать. Ганя ничего толком не узнала у Борщихи про Блюма. Блюм просто был ошарашен всем этим, поездка ему тоже не прибавила ясности. Он так и не разузнал ничего про выходки ганиного папочки. А то, что он услышал от Борщихи и Гани ночью, при свете дня казалось каким-то невнятным призрачным ужасом. Блюм не знал, что с этим делать. И страдал. Они помирились. Блюм назвал это Версальским миром. Это был очень неудачный мир.
В Москве была слякоть, лужи, скрежет дворницких лопат по асфальту и реклама кока-колы, оставшаяся с лета, как воспоминание о далеком счастье.
На следующий день утром Митя увидел недалеко от своего колледжа знакомую фигуру декана факультета полезных убийств. Станислав Сигизмундович Кржевич шел с какой-то девушкой. Они держались за руки. Блюм пригляделся и обалдел: это была Пончик из исторического архива с Пироговки.
После занятий Блюм подошел к Кржевичу и не удержался:
— Как вы могли! Взрослый человек. Пончик этот.
— Митя, спокойно, — спокойно сказал Кржевич, — я же всё-таки иезуит, — и подкрутил несуществующий ус.
— Зато теперь… Митя, ты себе даже не представляешь…
— Я себе очень даже представляю.
— Брось. Ты не представляешь, где я теперь работаю.
— Ба!
— А ты заладил: Пончик, Пончик. Поздравь. На четверть ставки. Младшим научным сотрудником в Военном архиве. С окладом в две тысячи семьсот рублев ассигнациями. Угол Адмирала Макарова и Выборгской. Недалеко от дома.
— Вы — дон Гуан с карьерным уклоном.
— Иными словами, стяжатель и бабник. Да, вот что. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Сегодня к шести вечера приезжай на славную улицу Онежскую, дом девятнадцать. Там еще охотничий магазин, знаешь?
— Да, знаю. Вы грохнуть кого-то собрались? Чтобы, так сказать, оправдать…
— Нет, нет. Просто ориентир такой. Что-то стягиваются все в эти края. Хочу посмотреть вблизи. В шесть вечера.
— До видзеня.
— До побачення.
Митя грелся в охотничьем магазине. Он разглядывал комиссионные ружья: старые «зауэры» неприличных годов выпуска, тертые льежские двустволки, почти без завитушек, самозарядный «браунинг» с квадратным затыльником, помповые дробовики времен лихого новорожденного капитализма и простые охотничьи ружья, пережившие и кровожадные охоты, и охотницкие пьянки, и бесконечные рассказы егерей. Митя засмотрелся, и рядом с ним рухнуло с полки чучело глухаря. Продавщица засуетилась, Блюм понял, что лучше ему уйти. Выходя из охотничьего магазина, он столкнулся с Кржевичем:
— Ну, и рожа у тебя, Шарапов. Напраа — у! Нам, Митя, во двор. В Москве, Дмитрий, как тебе хорошо известно, сейчас идет строительство. Прокладывают что-нибудь. Вон там, строительный вагончик на колесах. Мы почти у цели.
Это первая и наиболее полная редакция «Сказок дальнего космоса». События происходят в Москве а также в окрестностях Юпитера с мая 1969 по март 1970 года.
Страшная готическая сказка-притча. Предсмертные записи итальянского художника из Анконы. Действие происходит в Италии с 1463 по 1514 год. Не все события и факты, описанные в воспоминаниях художника Феру из Анконы, достоверны.
Объяснения.Когда мы были маленькими, бабушка рассказывала нам с братом сказки. Застолом. Во время обеда. Даже не сказки, а индейские мифы вперемешку с семейнымипреданиями. Бабушка утверждала, что какой-то наш дальний предок был женат наиндианке. Происхождение легенд бабушка смело относила в неопределенно далекоеамериканское прошлое. Старая папка с рисунками, изображавшими индейскую девочку схвостом по имени Пума, индейцев из племени Бобров Зеленого Водопада, рыцарей ипиратов, свидетельствовала о бабушкиной правдивости.
Короткий добрый и смешной детский детектив о приключениях Удивительного и Прекрасного Молодого Человека NN и Замечательной девушки-сыщика Иниры Тэтэлли.
Короткая добрая детская сказка из сборника «Сказки путей и дорог». Действие происходит в Москве в конце марта 2005 года.
Белоснежное одеяло покрывает широкие склоны холмов, известных как Острый хребет.Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредет по глубокому снегу, и звук тяжелых шагов далеко разносится в ночной тиши. В канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, в нору под названием Торнвуд пришел бард. У него на плечах была только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчетные сказания. И одно из них он приготовил для любопытных крольчат, которые притихли у очага в предвкушении рассказа.Это история о Подкине Одноухом – кролике, ставшем таким великим, что о храбрости его вот уже многие века складывают легенды.
Накануне своего двенадцатого дня рождения Стелла мечтает лишь об одном: поехать в далекую экспедицию с приемным отцом, отважным исследователем, который, в свою очередь, мечтает достигнуть самой холодной части Страны вечных льдов. Но правила Клуба исследователей полярных медведей запрещают девочкам принимать участие в опасных походах. Да и тетушка Стеллы убеждена, что та получает неправильное воспитание в окружении всех этих динозавров и фей и ей место в пансионе благородных девиц, где из отчаянной сорвиголовы сделают настоящую леди: «Ей объяснят, что девушке не следует скакать галопом на единорогах и изучать пыльные старые карты».
Книга звёзд – главный магический фолиант Мира Ненадёжности и страны Ис – в руках зловещего Призрака. Как он будет использовать древний трактат? И что ему ещё нужно, чтобы стать владыкой всех трёх миров? Конечно же, мальчишка с удивительными магическими способностями! К тому же колдун Кадехар многому успел обучить Гиймо… В третьем, заключительном томе «Книги звёзд» герои вновь окажутся в Мире Ненадёжности, столкнутся там с беглыми магами, орками, жрецами кровожадного бога Бохора и наконец-то на равных сразятся со злом, обосновавшимся за высокими стенами Енибохора.
Дилогия «Компьютер звездной империи» и внецикловая повесть. Содержание: Планета Черного Императора Месть мертвого Императора Повелители галактик.
Вторая часть тетралогии "Вершители". Аякчаане, семикласснице из далекого эвенкийского поселка, выпадает уникальный шанс – сопроводить деда-шамана на священные острова, где находятся Кигиляхи – Каменные люди. Но оказывается, что у них для нее персональное задание – найти Копье Мары: загадочный древний артефакт, дающий владельцу небывалую силу. Аякчаана сталкивается с незнакомкой, которой оказывается Катя Мирошкина, они попадают в плен к воинственному племени кочевников, Катя получает смертельное ранение… И оказывается, что теперь не только возвращение Аякчааны домой, но и сама жизнь дочери Велеса зависит от древнего артефакта.
Гиймо, ученик колдуна, вернулся из Мира Ненадёжности героем и спасителем: отныне его имя у всех на устах, а пройти по улицам неузнанным уже не получится. Правда, теперь Гиймо реже видится с друзьями: у всех свои заботы, своя учёба, своя миссия. Жизни обычного школьника больше не будет – Гиймо нужно запереться в монастыре Гифду и постигать колдовство на новом уровне, в любой момент ожидая вторжения Призрака. Однажды в Гифду появляется загадочный владыка Ша – человек, непостижимым образом связанный и с пропавшей Книгой звёзд, и с тревожными новостями из мира монстров, и даже с учителем Гиймо – мудрым Кадехаром.