Время "Ч" - [16]

6

По мере того как близилось лето, росло нетерпение Бенитеса. И вот наконец пришел долгожданный день решающего разговора с Фиделем в доме Исраэля Тапанеса. 24 июля — выезд. Из всех членов ячейки лишь трое — Бенитес, Исраэль Тапанес и Карлос Гонсалес — участвовали в предстоящем деле. Договорились встретиться на углу улиц Нептуно и Хервасио. Требования конспирации полагалось соблюдать до самого последнего момента; в девять вечера к назначенному месту должна подъехать машина и взять тех, кто будет держать в руке белый платок.

Разошлись поздно вечером. Бенитес возвращался домой пустынными ночными улицами, еще сохранявшими накопленное за горячий июльский день тепло. Радостное возбуждение переполняло его грудь; близился час, когда он целиком сможет отдать себя борьбе против ненавистной тирании.

Придя к себе, Бенитес какое-то время лежит с открытыми глазами. Что ждет их завтра? Куда они поедут? Фидель держал план операции в строжайшей тайне, известно было пока только одно — в девять вечера он должен ждать на углу улиц Нептуно и Хервасио. А что, если речь идет всего лишь об очередной проверке готовности людей, их решимости участвовать в конкретном действии? Однако необъяснимое чувство подсказывало Бенитесу, что на сей раз все будет серьезно. Только где? В конце концов, какая разница, главное, что это произойдет. Бенитес вздыхает и закрывает глаза. С улицы доносится шум проезжающих мимо автобусов, однако Бенитес ничего уже не слышит, погрузившись в безмятежный сон.

* * *

Белое семиэтажное здание с двумя выходами — на улицы 0 и 25 — имело соответственно номера 215 и 164. Два лифта, длинные молчаливые коридоры, похожие на больничные. Жильцы, предпочитающие не совать нос в дела соседей. Одним словом, идеальное место для подпольного центра. Квартиры, сдаваемые по обычным для Гаваны 1953 года ценам: холл, кухня, ванная и комната — 45 песо; холл и две комнаты — 60 песо; холл, три комнаты и балкон — 80 песо. Сияющие чистотой лестницы, ежедневно убираемые пятнадцатилетним парнишкой.

В шесть вечера Абель Сантамария вошел в дом с 25-й улицы. Уже находясь в лифте, он услышал, как кто-то его окликнул. Абель нажал кнопку «стоп», и в кабину вошел его сосед по дому Роландо Сантана, однофамилец фиделиста Рикардо. Абель приветственно улыбнулся, и Сантана с ним поздоровался:

— Добрый день.

— Добрый день, — ответил Абель и снова улыбнулся.

На четвертом этаже лифт остановился, и Сантана вышел. «Какой серьезный молодой человек, сразу видно, настоящий мужчина», — подумал Сантана, отпирая дверь своей квартиры номер 403.

Двумя этажами выше Абель достал из кармана ключ, открыл дверь и вошел в квартиру под номером 603: холя и комната. В холле, справа у стены — диван-кровать, слева, перед входной дверью — обеденный стол, книжный шкаф со стеклянными дверцами, на полках — произведения Хосе Марти, Ленина, «Дон Кихот», Энциклопедический словарь УТЭА, «Жизнь Энрике Бароны» Медардо Витьера, «Сесилия Вальдес», «Песнь о моем Сиде», «Происхождение современной Франции» Тэна. Почти в центре холла — небольшой письменный стол. Слева от стола — окно, из которого открывается вид на море. Рядом с письменным столом стоит складное кресло. Далее — кухня и жилая комната со стандартным мебельным гарнитуром. На письменном столе — статуэтка Хосе Марти, стоящего с поднятой рукой, на основании надпись: СТРАДАЮЩЕЙ КУБЕ.

* * *

29-летний Габриэль Хиль входил в состав комитета Ортодоксальной партии жилого района Лаутон. Судьба его оказалась во многом схожей с судьбой Хенеросо Льянеса. В 16 лет Габриэль в поисках работы перебрался в Гавану из местечка Харуко, где он жил, вернее, существовал кое-как вместе со стариком отцом, бывшим солдатом армии мамби, и двенадцатью братьями и сестрами, батрачившими на помещика. В Гаване ему удалось устроиться разнорабочим в кафетерии. Работа была не из легких. За 45 песо в месяц приходилось вкалывать по 12 часов в день — с трех дня до трех ночи. Все свободное время Габриэль отдавал работе в комитете. Его партийная деятельность имела совершенно конкретную направленность: «Борьба за насильственное свержение тирана».

Вскоре комитет в Лаутоне преобразуется в подпольную ячейку, входящую в состав Национального революционного движения. Габриэль Хиль становится ее руководителем. К июлю 1953 года в ней уже насчитывалось около двадцати человек, готовых с оружием в руках выступить на борьбу против тирании.

23 июля Хилю сообщили, что ему необходимо приехать по адресу: Консуладо, 109. Здесь он встретился с Фиделем Кастро, который поручил ему отобрать из состава возглавляемой им ячейки восемь человек и прибыть с ними 24 июля к двум часам дня в квартиру 603 дома, выходящего на две улицы — 0 и 25.

* * *

Расставаясь с женой вечером 24 июля, Исраэль Тапанес сказал, что вынужден отлучиться на несколько дней по служебным делам. «Выступление, по всей вероятности, произойдет этой же ночью», — решил он для себя.

На углу Нептуно и Хервасио Исраэль никого не встретил — было еще слишком рано. В ожидании товарищей он занялся предположениями о месте предстоящей операции. Судя по всему, планировался штурм какого-то военного объекта в районе Гаваны — ведь недаром их столько времени обучали захватывать военные укрепления.