Время безветрия - [6]
Больше всего пуха вдоль забора у дяди Миши. Но как только Анвар чиркает спичкой, на улицу выглядывает хозяин:
— Вам тут, обормоты, кто разрешил с огнем баловаться? Спалить меня хотите? Сейчас пойду с вашими родителями пообщаюсь.
— Это не я, это Анвар, — вырывается у Володи.
Праздник пуха испорчен — они уже ничего не жгут и молча идут по улице.
Дедушка и бабушка стоят у калитки.
— Володя, иди домой, там «Ребятам-озверятам» показывать будут, — зовет бабушка.
— Да-а, озверятам… — задумчиво повторяет дедушка, глядя на Володиных друзей.
— Иди, иди, зовут же, — бросает ему длинный Анвар. — Старших слушаться надо.
Володя заходит во двор, на глазах слезы.
— Что приключилось? Запомни, дедушке ты должен рассказывать все.
— Дядя Миша нас поругал, а я сказал, что это Анвар пух поджигает.
— Но ведь ты сказал правду? Значит, правильно сделал. Никогда не бойся говорить правду.
17
На выходе из корпуса Володю ждал человек. Он был в одной рубашке, хотя прохлада уже вступила в город и порывистый ветер налетал на листву, пытаясь уравнять в правах мертвые и засыпающие деревья.
— Здравствуйте, уважаемый. Владимир? Меня можете называть Алишер. Если не возражаете, присядем вон там, в сквере, и я задам вам несколько вопросов.
Одутловатое лицо Алишера было почти приветливым, но у Володи засосало внутри и что-то тихо мяукнуло в животе. Злясь на себя, приказал телу не раскисать. Он не сделал и не собирается делать ничего плохого. Он будет сейчас со спокойной и достойной улыбкой отвечать на вопросы этого человека, а потом поедет домой. Но организм уже жил своей отдельной жизнью, и дрожь, поднимаясь от живота, постепенно передавалась всему телу.
Когда сели за столик, Володя уловил исходящий от Алишера смешанный запах алкоголя и «Орбита» — и почувствовал себя еще хуже.
— Вам уже известно о неприятностях со статьей в вашей сегодняшней газете?
— Да.
— Что именно? — сразу же выбил почву у него из-под ног Алишер.
Пришлось пересказать услышанное на совещании.
— Статья подписана «Ч. Алексеев». Ясно, что это псевдоним. Как настоящее имя автора?
Володя сглотнул слюну и набрался смелости:
— Редакция не раскрывает псевдонимов.
— Только не в подобных случаях, уважаемый. Нам нужно только подтвердить то, что и так очевидно. Имен на «Ч» не много. Не Чарли же это и не Чулпон… Зато Алексей у вас в редакции один, и фамилия его как раз на «Ч» начинается. Если в номере уже есть одна статья какого-то автора, другая подписывается псевдонимом, где имя и фамилия меняются местами, — старая газетная практика. Известно ли вам, от кого получил Чудинов копию генерального плана реконструкции города?
— Нет.
— Значит, все же Чудинов, так и запишем, — сказал Алишер будто бы между делом, для себя, и действительно открыл блокнот.
Это было настолько лишним и оскорбительным, что Володины нервы сдали:
— Я ни в чем не виноват. И я не давал вам никаких показаний. Я вообще не обязан отвечать на ваши вопросы здесь, за столиком кафе.
— Конечно не обязаны, уважаемый, — вдруг очень дружелюбно улыбнулся Алишер, хотя глаза по-прежнему прятались в щелках припухшего лица. — В кафе лучше что-нибудь есть, пить, а не отвечать на вопросы. — Он подозвал официантку: — Пломбир, три шарика. Вы же любите пломбир, уважаемый? Расслабьтесь, отдохните. А вопросы подождут — ведь мы еще увидимся. Да, чуть не забыл: о нашей встрече никому говорить не надо.
Алишер встал, расплатился, не замечая протестующих жестов Володи, и зашагал в сторону корпуса.
18
Впервые Володя, провалившись в прожитое, обнаружил себя не в своем дворе и махалле, а в незнакомом месте. Он стоял на краю широкого строительного котлована. Внизу, на дне, выясняли отношения два подростка. На таком расстоянии нельзя было разобрать, в чем суть ссоры и кто из них прав, но тот, кто был крупнее и выше, обхватил меньшего за шею и стал душить. Володя взял с земли сухой комок глины и запустил им в высокого. Он целил в голову и почему-то был уверен, что попадет именно в ту голову, в которую целил. Так и случилось. Большой выпустил маленького и упал.
Но быстро встал и, потирая ушибленный затылок, побежал к тому краю котлована, где стоял Володя.
Сначала Володя убегал вполсилы: ему казалось, что фора велика. Но вот большой выкарабкался из котлована и стал стремительно настигать задыхающегося Володю. Догнал, повалил на землю, но внезапно хватка ослабла. Володя успел заметить взрослые руки, тянущие противника назад, и все погасло перед глазами.
19
Удивительно, сколь малое время занимали в реальности эти прорывы в прошлое. Там Володя успел спасти подростка и чуть не погибнуть. Здесь мороженое в металлической вазочке подтаяло едва на пол-ложки. Прожитое время, словно свернутое в тонкий свиток, легко помещалось в футляр настоящего.
Машинально он собрал подтаявшее в ложку и отправил в рот. В следующую секунду вспомнил, от кого пломбир, и вскочил на ноги. Поколебавшись, сел на место и снял жирную стружку с верхнего шарика.
20
Такси ждало у лестницы. Когда Володя спустился, Муравцев и Чудинов уже сидели в машине. Вскоре появилась Анжела. Она несла подарок Рустама — коробку конфет в полупрозрачном нарядном пакете.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.