Без всякой задней мысли он провез ее мимо дома, где размещалась фирма «Брайтмен, Коллинз и Фуллер».
— Вот здесь я работаю.
— Святые угодники!
Ким вся извертелась, пока они проезжали мимо внушительного здания в викторианском стиле, в котором размещались теперь многочисленные офисы. Марк с трудом удерживался от смеха.
Напоследок он решил свозить ее в Сад богов — каменный лес, образовавшийся на том месте, где участки настоящего леса были некогда залиты потоками остывшей лавы. Он не мог от этого удержаться, но не потому, что эти каменные образования были так знамениты. Ему хотелось посмотреть, какое лицо будет у Ким. Она его не разочаровала.
Но когда они вернулись, Ким тут же удалилась в свою комнату, прихватив пишущую машинку и бросив ему сдержанное «спасибо за поездку».
Итак, попытку он сделал. Добиться ему ничего не удалось, ну и пускай. Какое это имеет значение?
Марк разогрел себе замороженный обед, сообщил Ким через дверь, что, если она захочет есть, обед в плите, и отбыл к Сюзанне. Даже хорошо, что Ким избегает его. Тратить на нее сегодня время он больше не намерен. Зато намерен провести вечер с Сюзанной, такой покладистой, красивой и к тому же ровней ему. Может быть, после этого ему удастся избавиться от ощущения, что жизнь его перевернулась.
Ким сидела на постели по-турецки. Ручка летала по страницам дневника. «Даже грязь там красная. Я никак не могла в это поверить и все время заставляла Марка останавливать машину, чтобы потрогать эту чертову грязь. Мы ехали через Сад богов. Окаменевшие красные деревья оставляют впечатление, что находишься на другой планете. Думаю, Марк был разочарован, не услышав от меня никаких комментариев. Но это потому, что мне трудно было говорить.
Город широко раскинулся во все стороны. Места для этого сколько угодно. Огромное синее небо. Воздух такой чистый и разреженный, что кружится голова. И конечно, Скалистые горы! Их расплывчатые силуэты маячат невдалеке, напоминая о величайших тайнах мироздания…
Я стараюсь ничего не замечать, потому что боюсь увлечься и захотеть чего-нибудь такого, чего не позволяют мои возможности и финансы. Я приказываю себе отгородиться от всего, не видеть, не чувствовать, не ощущать запахов, не слышать. Но разве это возможно? Мне жаль, что чего-то я так никогда и не испытаю. Не покатаюсь, к примеру, на лыжах, не увижу родео, не поезжу автостопом. Но жалею я не только об этом.
Марк интересен мне не меньше, чем все эти новые места. Возможно, что в некоем идеальном мире, где возраст, образование, социальное положение не играют роли, мы могли бы стать друзьями. Я даже думаю иногда — больше, чем друзьями».
Ким долго смотрела на последнюю фразу, чувствуя, как забилось сердце. Почему она так решила?
«Нужно поскорее найти работу и убраться из этого дома, — торопливо дописала она. — Мой разум, не говоря уж о моей воле, слабеет здесь».
Когда Марк спустился на следующее утро вниз, Ким уже терла стены в большой комнате. Она бросила ему «привет» и попыталась рассмотреть его в ярком солнечном свете, заливавшем комнату. С всклокоченными волосами, в тельняшке, Марк мало походил сейчас на влиятельного юриста, каковым, по всей вероятности, был.
— Плохо спали?
Марк тяжело вздохнул.
Ким принялась с удвоенной энергией скрести стены, стараясь не думать, почему он выглядит таким утомленным.
— По-моему, пахнет кофе, — проговорил он.
— Ага, и сдобными булочками с яблоками — только что из духовки.
Марк принюхался.
— Что ж, попробуем.
Он направился в кухню.
— Печь вас Мириам научила? Когда я был маленьким, она, помню, умела готовить только весьма посредственный вишневый напиток.
— Нет, Мириам не… — Ким замолчала.
Она не могла припомнить, когда Мириам последний раз готовила, но чувствовала, что ее ответ не должен портить воспоминания Марка.
— Что вы сказали?
— Сказала, что она многому меня научила.
Ким закатила глаза.
Через пару минут Марк присоединился к ней. Вид у него был уже более живой. Он поставил кружку с кофе на подоконник и засучил рукава.
— Что вы собираетесь делать? — поинтересовалась Ким.
— Хочу пройтись по верхам.
Он обмакнул губку в мыльную воду.
К вечеру они покончили с большой комнатой. Стены были вымыты, окна блестели, все деревянные поверхности сияли.
Ким с довольным видом сидела на полу, глядя, как раскачиваются тени, отбрасываемые росшим за окном деревом.
— Выглядит отлично, правда?
Она посмотрела на Марка, сидевшего рядом и любовавшегося камином, который он отдраивал битых два часа. Марк только улыбнулся уголком рта.
Но слова и не нужны, подумала Ким. Они оба чувствуют одинаковую усталость, одинаковую радость и удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Странно все это. Очень немногим из знакомых ей мужчин дом доставлял такую радость, как Марку. По правде говоря, она таких и вовсе не встречала.
Пока они трудились бок о бок, в голове у нее вертелось множество вопросов, которые помогли бы ей получше узнать Марка. Но она не могла не заметить, что сам он ни о чем ее не спрашивает. Поэтому они ограничились тем, что слушали радио и разговаривали только о том, чем были заняты в данный момент, избегая касаться своей прошлой жизни и планов на будущее, своих мыслей и переживаний. Ким именно этого и хотела и потому была довольна.
