Временная связь - [29]

В конце пирса Эбби поравнялась с Максом, привалилась к перилам и с восторгом смотрела на его закинутую кверху голову, на волосы, которые трепал бушующий ветер.

Никто никогда не производил на нее такого впечатления, как этот человек, подумала Эбби смущенно. Потом напомнила себе, какую глупую ошибку допустила, признавшись в этом.

— Дня через два, как только закончу работу, я перееду в отель,— попыталась она перекричать шум ветра.

— Я все ждал, когда, наконец, до этого дойдет,— крикнул он в ответ и неожиданно добавил:— Эбби, а ты морской человек?

Удивившись вопросу, она его, тем не менее, поняла:

— Да, определенно морской.

— Насколько? — Он повернулся и склонился к перилам так, будто собирался прочесть ответ по ее губам, если не расслышит из-за ветра.

— Потому что это... это семейная черта,— ответила Эбби, вглядываясь в темную даль.— Ни мама, ни сестра не сходили с ума по морю, они смеялись надо мной и над отцом, что мы без него не можем жить.— Она чувствовала, что Макс не сводит с нее глаз, и старалась не меняться в лице, упрямо глядя перед собой.

— Значит, тебе не надо объяснять, почему я выбрал именно это место,— вдруг сказал он и, не оставив ей времени на ответ, добавил: — Пойдем-ка в машину, сейчас дождь хлынет как из ведра.

На полпути с пирса на них налетел такой сильный шквальный ветер, что его порывом ее прижало к Максу, и он, крепко обняв, почти донес ее до машины.

Грусть отступила, и Эбби вдруг подумала, что, будь у них нормальные отношения, они сейчас могли бы смеяться, сопротивляясь ветру и дождю, но серьезное выражение лица Макса погасило ее веселье.

— В следующий раз, когда мне захочется свежего воздуха при шторме в десять баллов, я буду очень благодарен, если ты сумеешь меня отговорить,— пробормотал Макс, когда, промокшие, они тронулись в обратный путь.— Хотя такого раза может и не быть. Мне пора в Лондон.

Эбби никогда не знала, что такое удар под дых. Но эти слова Макса помогли ей ощутить, что это значит.

— По крайней мере, ты ведь не зря потратил здесь время? — Эбби с удивлением услышала собственный голос.— Мне показалось, ты хорошо поработал.

— Да, учитывая обстоятельства, я хорошо поработал,— протянул он. На повороте машина забуксовала.— Не перестаю удивляться — здесь так часто льют дожди, почему бы не починить эту дорогу?

— Я уверена, что машины, на которых ездят рабочие, и так хорошо проходят,— пробормотала Эбби и снова удивилась способности говорить спокойным тоном, скрывающим то, что творится у нее внутри.

— Пожалуй, стоит подумать, не продать ли эту машину и не купить что-то более подходящее,— пробормотал Макс, когда они подъехали ближе к дому.— Я думаю, нам лучше немного подождать,— сказал он, глядя на струи воды, бьющие в лобовое стекло.

Эбби отстегнула ремень, чувствуя, что лучше утонуть, чем терпеть это замкнутое пространство. Она боролась со страшным желанием открыть дверь и кинуться в дом.

— Приятно подумать, что у нас дома есть огонь,— сказал Макс.— Хотя, возможно, это единственное, что у нас есть.

— А когда дождь кончится, будет хорошо.— Ее тело напряглось, загипнотизированное текущими по лобовому стеклу струями воды.

— Скажи мне, Эбби, ты действительно так сильно нервничаешь, как мне кажется?

Застигнутая врасплох, она повернулась к нему. Свет, падавший над дверью, придавал его лицу злобное и холодное выражение.

— Я не нервничаю,— солгала она, злясь на себя и не сводя с него глаз.— Просто я не люблю шторм.

— Это меня удивляет,— пробормотал он.— Те, кто любит море, не боятся штормов... Я, например, их люблю. И не могу понять, почему.— Он потянулся к двери.— Похоже, дождь становится сильнее.

Эбби выскочила из машины и побежала к дому. В прихожей она сбросила с себя пуховик, промокший до нитки.

Совершенно окоченев от холода, она открыла дверь кухни и ощутила приятное тепло, исходящее от печки.

— Самое разумное — снять с себя всю мокрую одежду,— сказал Макс, входя следом,— вместо того чтобы прыгать по комнате и разбрызгивать капли.

Эбби резко повернулась к нему и увидела, как он бросил свое мокрое пальто на пол.

— Почему бы тебе самому хоть раз не сделать то, чему ты учишь других? — спросила она, поскольку уже сняла все, что можно было снять. И вообще, шел бы он к черту! — Действительно,— почему? Ты же великий, божественный Макс Брэдли, который может делать все, что хочет. И если ты считаешь, что обстоятельства не помогают добиться того, чего хочешь, разве трудно поменять эти обстоятельства? Что ты еще надумал? Что хочешь изменить на этот раз? — кипятилась Эбби.— Посмотрим, на что ты готов, что уже постарался сделать?

— Я старался — у меня не вышло! — заорал он и шагнул к ней. Потом резко остановился.— Я ничего не собираюсь менять, Эбби. С меня хватит. Я сделал большую ошибку, позволив себе связаться с тобой. По крайней мере, у меня хватает характера признать, что я эту ошибку совершил.

— Позволил себе связаться со мной? — выдохнула Эбби, и ее негодующие слова повисли в воздухе.— Ты, Макс, выслеживаешь женщину, как хищник — свою жертву. И делаешь это ради развлечения. И потому, что тебе это не удалось со мной...