Времена и формы - [8]

– Бесконфликтность плохо сочетается с тем, что имело место в нашем случае.

Куратор вздохнул.

– В школе всюду системы наблюдения, – сказал он. – Всю информацию, от анализа мимики до анализа контента мы обрабатываем сами, да и вам копию посылаем, согласно акту о выборочном контроле. Вы же наверняка смотрели…

– Эксперты смотрели, – кивнул Казимир. – Не было ни неприятных разговоров, ни ненавидящих взглядов. Было, впрочем, повышение общего уровня стресса в течение последних двух недель.

– Да, я тоже обратил внимание. Что-то там, безусловно, произошло. Но – вне школы. – Рамеш поёрзал, и вздохнул. – Я просмотрел все файлы, других таких случаев нет. Во что бы он не вляпался, он ни с кем этим не поделился.

– Да, наши эксперты тоже это отметили, – согласился Казимир, мельком отметив про себя, что куратор сработал вполне профессионально, и из тех данных, что у него имелись, выжал практически всё.

– Бесконфликтный мальчик. Врагов нет. Близких друзей нет. Девушка была, но родители переехали в другой штат, то есть, насколько я понимаю, расстались они без скандала. И вдруг, две недели назад, он становится заметно более нервным. Скажите, а как здесь относятся к альтам?

Куратор поморщился, снова поёрзал, и сел прямо.

– Альтернативно рождённые вообще не пользуются любовью, – сказал он. – Эта идиотская идея, её не менее идиотское информационное сопровождение… Религиозные конфликты, в конце концов… В нашей школе учатся четыре альта, и все четыре подобны Виктору. Хорошие дети, без близких друзей. Впрочем, они гораздо младше.

– Но прямой травли не было?

– В начальных классах случается, – пожал плечами куратор. – До драк доходит. Особенно с детьми из религиозных семей, ну вы знаете… Затем, классу к пятому, всё проходит. Кто-то принимает альтов, кто-то обучается их сторониться, не создавая демаршей. Школа, знаете ли, это маленькая модель общества.

– Вы полагаете, в обществе альты также изолированы? – удивился Казимир. – Вот уж не сказал бы.

– А вы озадачьте ваши аналитические программы, – усмехнулся Рамеш. – Это как с афроамериканцами. Формально все равны, формально живут в одной стране, формально работают и развлекаются, где хотят… А приедешь на горнолыжный курорт, и за весь день ни одного не встретишь.

– Забавно.

– Печально, я бы сказал. Но к вашему делу, скорее всего, отношения не имеет.

***

– Странный человек, – заметил Тони, по пути к машине. Казимир с интересом на него посмотрел.

– И что же тебе в нём показалось странным?

– Ему всё равно.

«Молодец».

– Подробнее, пожалуйста.

– Он делает свою работу на отлично, по любым меркам. Но ему совсем всё равно. Что будет с этими детьми, как они живут… Он просто делает своё дело, и…

– И если завтра министерство образования велит ему перестрелять всех альтов?

– Перестреляет, – кивнул Тони.

– Нет. – Казимир уселся на переднее сиденье, справа, как и раньше, оставляя напарнику менее удобное место слева, с торчащим рудиментом практически никогда не используемого руля. – Не перестреляет.

– Вы полагаете, он откажется подчиняться, если приказ министерства войдёт в противоречие с его моральными…

– Ерунда. Нет у него никаких моральных принципов. – Казимир усмехнулся. – Для моральных принципов, он слишком ценит удобные кресла.

…

– А есть у него страх перед слишком резкими действиями. Трус он. Всё просто. Так что, приди такой приказ, и он заболеет, вывихнет палец, вспомнит, как в детстве автомобиль раздавил его любимую кошку, и впадет в депрессию… Уклонится.

– Это одно и то же, – упрямо возразил новичок.

– Формально – нет. Но дело даже не в этом. Мы ведь тут к сингулярности движемся, помнишь?

Тони равнодушно пожал плечами и чуть усмехнулся. Действительно, когда мировой кризис привёл Америку на грань гибели, именно идея ДАРПы о сингулярности привела к стабилизации ситуации. Мы идём вперёд, ура… и, как ни странно, сработало. Но по-настящему верить в мистическую сингулярность всё-таки считалось у среднего класса чем-то вроде веры в конец света.

– А ты не фыркай. Министерство образования действует в рамках своих идеологических установок, и никогда такого приказа не отдаст. Так устроенно общество, потому, что… – Казимир поморшился, подбирая слова. – Потому, что, если кто-то начнёт отдавать подобные приказы, то исполнители – найдутся, и их будет много. Не сомневайся. Но общество само себя защищает – так уж оно устроено. Сейчас тебе это объяснят.

– Сэр?

– Виктор занимался в Университете, на курсах подготовки. Значит что? Правильно, мы едем в Университет. А они обожают рассказывать про сингулярность и прочую фигню, и сами в это верят, к тому же.

– Вам уже приходилось расследовать убийства в Университете?

– Два убийства, – с гордостью сказал Казимир. – И два дела о растрате. И каждый раз они рассказывали мне про сингулярность, один продолжал даже будучи уже в наручниках… Ученые тоже любят деньги, и никакая сингулярность этого не изменит.

…

– Компьютер. Университет. Поехали.

***

Университет расположился в пригороде, на холме, в окружении старых лип и дубов. Классический студенческий «кампус», красивые дорожки, клумбы. В эпоху сингулярности на науке не экономили.