Времена Хрущева: в людях, фактах и мифах - [9]

От этого визита Хрущева в Америку в памяти народной до сих пор остаются в основном кукуруза и «кузькина мать», хотя «кузькина мать» и была сказана раньше, на американской выставке в Москве. На самом деле этот визит был глубоко политическим. Хрущев поехал обсуждать серьезные политические вопросы. И в первую очередь – германский.

Он фактически шантажировал Америку, поставив осенью 1958 года ультиматум, что если до 27 мая не удастся договориться по Германии, СССР в одностороннем порядке подпишет сепаратный мирный договор с ГДР и увековечит разделение Германии. И ссылался на то, что это можно сделать, не дожидаясь союзников, поскольку американцы заключили мирный договор с Японией после 1945 года, тоже не дожидаясь, пока СССР его подпишет.

Делегация для визита в США долго формировалась. Ясно было, что должен был ехать Хрущев. Дальше решали, надо или не надо ехать его семье. В итоге все же поехали: Нина Петровна, четверо детей и внучка, поскольку Микоян говорил, что у американцев так принято. Хрущеву это очень понравилось, но Нина Петровна обижалась на карикатуры, которые на нее рисовали, и говорила: «Знала бы – не поехала».

Из ключевых министров поехал Громыко: у Хрущева с ним были сложные отношения, но без него он ехать не хотел. Политику Хрущев вел только сам, но ему нужен был, так сказать, «клерк», который бы ему помогал при переговорах и прикрывал его слишком эксцентричные выходки.

В расписании маршрута, который прислал из Москвы в Пицунду Громыко, значились переговоры в Кэмп-Дэвиде. «Кэмп-Дэвид? – подозрительно спросил Хрущев. – Что это такое?» Громыко не знал, что это такое, и просто перевел: «Лагерь Дэвид». «Что еще за лагерь? – воскликнул Хрущев. – Почему переговоры не будут проводиться в столице?» Пришлось навести справки в Вашингтоне. Выяснилось, что Кэмп-Дэвид – дача президента в Мэриленде.

Хрущева очень беспокоило, как примет его Америка. Для того чтобы подготовиться и подготовить Америку, он пригласил Гарримана[3]. С ним же они обсуждали и берлинский вопрос.

«Снимите штаны с Эйзенхауэра, сзади посмотрите на него. Вы увидите – Германия пополам разделена. А посмотрите спереди, посмотрите, она никогда не поднимется».

Хрущев – Гарриману о берлинском вопросе

В Вашингтон Хрущев демонстративно прилетел на четырехмоторном Ту-114 – модификации стратегического бомбардировщика Ту-95. У американцев подобного самолета не было, они даже трапа подходящего для него не могли найти. Перелет был беспосадочный, через океан, и накануне поездки Хрущев вызывал к себе Туполева и спрашивал: «Как, долетим?» Туполев гарантировал, что долетят, и в качестве дополнительной гарантии сказал, что с ними полетит его сын.

На Америку Хрущев произвел хорошее впечатление. Хотя, конечно, по-разному было. Например, он увидел на улице женщину с плакатом «Проклятие Хрущеву – убийце Венгрии» и обиделся, что Эйзенхауэр такое допустил. Но в основном люди принимали его хорошо. На заводе в Питтсбурге, когда он встречался с рабочими, один подарил ему сигарету. Тогда Хрущев снял с руки часы и подарил этому рабочему.

Потом они были в Вашингтоне, в Нью-Йорке, встречались с деловыми людьми. В пресс-клубе Хрущев посетил институт Департамента сельского хозяйства, там учил, как телок разводить: «У вас все замечательно! Да у нас тоже за 3 года – 600 кг привеса».

Потом они полетели в Лос-Анджелес: Голливуд осматривали, сходили на канкан, посетили съемки фильма. Хрущев сфотографировался с актерами фильма, и режиссер для этой фотографии попросил Ширли Маклейн приподнять юбку повыше – для пикантности.

«Нам это было, конечно, непривычно, неприлично казалось, но я подумал – ну и ладно! Ну и пусть!»

Из воспоминаний Хрущева о фотографии с Ширли Маклейн

В Сан-Франциско Хрущев встречался с профсоюзными деятелями. Он считал их предателями рабочего движения, а они ему говорили: «А почему вы от всего рабочего класса мира говорите? Кто вам поручил? Вы говорите от лица СССР». Он вспылил, повернулся к ним спиной, задрал пиджак и сказал: «Вот это у вас называется свободой. Видел я вашу свободу в Лос-Анджелесе. А у нас это порнография!»

После Сан-Франциско делегация отправилась в Айову, где на Хрущева и произвела огромное впечатление кукуруза.

«Я ходил и восхищался. Вот как у Гарста все трубы, вода, полив, кукуруза. И самое главное какая она огромная!»

Из воспоминаний Хрущева

Ферма Хрущева потрясла. Он увидел, на что способно сельское хозяйство. Причем Хрущев прекрасно понимал, о чем и говорил в своих мемуарах, что революция уничтожила многое такое, что было до 1917 года и потом не появилось, но отмечал, что власть рабочих и крестьян, конечно, важнее. После Айовы он решил перенять американский опыт. Это было по тем временам разумное решение, пока не наступили злые холода 1962 года, а главное, пока слишком рьяные чиновники не начали засевать кукурузой все – от степей до тундры.

Из Айовы Хрущев поехал в Питтсбург, в индустриальное сердце Америки. Там он встречался с рабочими, выступал в университете, а потом вернулся, и три дня они беседовали с Эйзенхауэром.

В самом начале поездки, 18 сентября, он выступил на Генеральной Ассамблее ООН, где потряс всех тем, что предложил за четыре года провести всеобщее и полное разоружение: в ближайшие два года сократить до минимума, а потом ликвидировать Генеральные штабы и оружие массового поражения.