Времена года - [41]
Поиски подземного жителя солончаковой площади утомляют однообразием и неудачами. Хочется их бросить и пойти к биваку, где уже давно готовят обед, и откуда доносятся веселые голоса и смех моих спутников по экспедиции. Но приходится брать себя в руки и трудиться, пока удача не вознаграждает поиски. Одна из едва заметных норок на глубине около сорока сантиметров все же заканчивается крохотной каморкой, в ней вижу маленькую, около сантиметра длиной, жужеличку, светло-желтую, с темными продольными пятнами по надкрыльям. Она недовольна тем, что ее глубокая и сырая темница вскрыта, в нее ворвались жаркие лучи яркого летнего солнца и, энергично работая коротенькими ножками, пытается спастись бегством. Ловлю ее и с любопытством разглядываю. Поражает, как такая крошка, не обладая никакими особенными приспособлениями, смогла выбросить наружу столько земли. Ее вес примерно тяжелее в тысячу раз веса тела усердного землекопа. Но для чего жучку понадобилось так глубоко зарываться в эту бесплодную землю, ради того, чтобы отложить яички? Но тогда чем же будут в этой соленой земле питаться ее личинки? Или, быть может, влажная почва солончака кишит неведомой нам разной живностью, микроскопически маленькими червячками или личинками водных насекомых, справлявших свое оживление только ранней весной, когда солончаковое пятно становится временным озером? Никто не может ответить на этот вопрос, и никто никогда не исследовал, есть ли жизнь в почве такыров и солончаков после того, как с их поверхности испарится вода. Наверное, есть, и возможно, особенная, своеобразная и богатая жизнь! И быть может, эта жизнь способна замирать на несколько лет засухи, постигающей пустыню. Как жаль, что я не могу заняться этими маленькими интересными жучками!
Мое знакомство с крохотной желтой жужеличкой не прекратилось. Проходит несколько лет, и я на Балхаше, на его северо-восточном засоленном берегу. Вечером неожиданно вижу массовый лёт подземных жужеличек. Они полетели таким густым роем, что покрыли меня, оказавшегося на их пути, едва ли не целой эскадрильей, запутались в волосах, полезли под одежду. От них, казалось, не было спасения. Но солнце село за горизонт, на пустыню опустились сумерки, и полет крохотных пилотов прекратился.
Рано утром не мог найти ни одного жучка. Куда они все делись — не знаю. Впрочем, всюду виднелись крохотные комочки земли. Что, какой загадочный сигнал поднял их всех сразу только на один вечер в воздух? После этого массового полета, свидания друг с другом, наверное, жучки все сразу закопались во влажную землю солончака. Но как, каким удивительным согласованным сигналом могли подземные жители пустыни, крохотные жучки-жужелицы, все сразу покинуть норки, чтобы встретиться друг с другом? Когда нибудь, быть может, ученые разузнают природу этих сигналов и тогда, не дай Бог, чтобы обратили его не на добро, а на зло человечеству, искусственно управляя его поведением. Разум часто бредет рядом с безумием.
Злой и холодный ветер пробирался под одежду, и я сетую на то, что на одном рукаве рубашки оторвалась пуговица. Местами над землей несутся широкие полосы пыли, светлой пеленой задернут горизонт, и бинокль мой бесполезен, ничего через него не разглядеть. Ранней весной погода изменчива, и напрасно мы поехали. Но что делать, уж очень надоела долгая зима, казалось, вот-вот грянет тепло, и пробудит пустыню. Но сейчас вокруг мертво, серо, и не видно ничего живого. По земле мечутся от ветра мелкие соринки, и глаза невольно задерживают на них внимание, натренированные в поисках маленьких жителей пустыни. Вот крошечный темный комочек промчался по чистому песку, остановился у кустика, отпрянул обратно и вновь побежал по своему пути. Надо узнать, кто он такой. Ничего особенного в нем не оказалось: соринка! И так все время.
Надоел ветер, спрятался за высокий бархан, прилег у кустика саксаула, уперся ногами в песок, слегка его разворотил. Рядом показалось что-то темное, бегущее. Не за чем подниматься, смотреть: наверное, опять соринка. Но ошибся, нет, не соринка, а объявился жучок. Температура сейчас минус два. Может быть, я жучка из песка случайно вытолкнул? Жучок — крошечная чернотелка, почти черный, покрыт многочисленными полосками. У него настороженные длинные усики, сам шустрый и миловидный. Рад ему, все же живое существо, и к тому же не приходилось, как будто, встречать такого жителя пустыни раньше. Может быть, жучок — ценная находка для колеоптерологов. Но засадить в морилку свою находку все же не решился. Очень жаль милого жучка. Пусть едет со мной в пробирке до города. Чернотелки неплохо живут в садке. Тем более, если погода не наладится, придется ехать домой.
Моему пленнику дома предоставил обширный садочек, дал кусочек печенья, ломтик сушеного яблока, положил несколько травинок и ватку, смоченную водою. В комнате тепло, батареи центрального отопления работают отлично, чем не настоящая весна! Но моя чернотелочка немного покрутилась и спряталась в укромный уголок, сжалась в комочек, опустила шустрые усики и замерла. Так и пробыла во сне целых две недели.
Жизнь насекомых до крайности многообразна. И не удивительно. На нашей планете из живых существ насекомые представлены богаче всех разнообразием форм, способов приспособления, а также обилием видов. Многообразно и их питание. Все органическое освоено этими маленькими созданиями. Кажется, нет ничего, что не подвластно их челюстям и желудкам. Многое описываемое в книге покажется необычным или даже маловероятным, и тем не менее — это правда.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге и жесткого популяризатора, доктора биологических наук П. И. Мариковского описываются путешествия автора по пустыням Юго-Восточного Казахстана. Книга дает яркое представление о различных типах среднеазиатских пустынь — песчаной, глинистой, каменистой, об истории развития их своеобразной природы, о следах древних поселений человека.
Известный ученый Казахстана профессор П. И. Мариковский постоянно радует читателей книгами о насекомых. Почти всегда его рассказы — открытие нового. И на этот раз перед вами повествование о том, как разумно позаботилась природа: человек и насекомые существуют рядом как часть органической жизни Земли. Каковы их взаимоотношения? Это и друзья и враги: мы боремся с насекомыми-вредителями и используем полезных. Нас радует красота этого мира и привлекают его тайны. Сложное строение органов насекомых, гармония жизни некоторых видов приковывают внимание и биологов, и физиков, и конструкторов, которые через познание их жизни идут к открытиям аналогов в медицине, технике, архитектуре, искусстве.Книга адресована массовому читателю.
«Черная вдова» — так называют ядовитого паука каракурта во многих странах. Его жизнь окружена ореолом тайн и загадок. Автор — ученый-биолог и писатель-натуралист — глубоко изучил жизнь этого своеобразного жителя пустыни, нашел новый простой способ лечения от его укуса. В занимательной очерковой форме повествуется и о других пауках и паукообразных, обитающих на территории Казахстана, в том числе впервые обнаруженных и описанных автором.Книга адресуется массовому читателю.
Насекомые настолько непохожи на нас, что выглядят инопланетянами. Они появились на Земле раньше динозавров и пережили их, как переживут когда-нибудь и все, ныне существующие виды животных, включая человека. Может быть, поэтому необходимо более внимательно присмотреться к этим фантастическим созданиям, чья жизнь полна тайн и волнующих загадок. Сорок лет жизни Павел Мариковский посвятил изучению мира насекомых и рассказал об этом в своей увлекательной книге, но все-таки даже для него «Загадки остались».
Муравьи — удивительнейшие создания. Общество муравьев исторически во много раз старее человеческого общества и в какой-то мере даже сложнее и органически целесообразнее.Автор — натуралист, писатель, доктор биологических наук и профессор зоологии, — более пятидесяти лет в естественной полевой обстановке изучал муравьев, и в этой книге описал свои наиболее интересные встречи с этим загадочным народцем нашей планеты. Подавляющее большинство его наблюдений представляет новизну для науки, но эта книга по простоте и образности изложения адресована и также интересна широкому кругу читателей, и особенно тем, кто любит природу и обеспокоен ее судьбами.