Вредная девчонка – староста - [7]

– Пожалуй, отличная идея, – сказал Мартин.

– И мне так кажется, – робко поддержала Розмари, готовая со всеми соглашаться.

– А я думаю – это глупость, – заявила Арабелла. Она с пренебрежением отзывалась обо всём в Уайтлифе. Ей хотелось перейти в ту престижную школу, в которой учились её подруги, и потому Арабелла с презрением выслушивала рассказы о разумной организации в Уайтлифе.

Неожиданно Джулиан поддержал её, хотя обычно ему не было дела до Арабеллы с её дурацкими нарядами и манерами.

– Мне до этого школьного собрания как до лампочки, – заявил он. – Мне всё равно, что они там обсуждают и делают. Пожалуйста, я не возражаю. Пока мне позволяют делать то, что я хочу, я не прочь позволять другим поступать, как им заблагорассудится.

– Ты это только говоришь, а на самом деле так не думаешь, – возразила Кэтлин. – Тебе же не понравится, если кто-нибудь сломает одну из твоих поделок. Или станет рассказывать о тебе всякие небылицы. Наверняка сразу взорвёшься!

Джулиан не любил, когда с ним спорили. Он откинул назад длинные чёрные волосы и поковырял в носу, как он обычно делал, когда был раздражён. Он мастерил крошечную лодочку из какой-то деревяшки. Та словно по волшебству рождалась у него в руках.

– Да пусть говорят обо мне что хотят! – проворчал Джулиан. – Пока я могу заниматься любимым делом, мне всё равно.

– Ты странный мальчик, – сказала Дженни. – В классе ты притворяешься невеждой, а потом вдруг оказываешься умнее других.

– С чего ты решила? Что он сделал такое особенное? – спросила Джоан, которая услышала их разговор. Она училась на класс старше, так что не знала, как Джулиан ведёт себя на уроках.

– У нас был урок устного счёта, – начала Дженни. – Джулиан обычно делает ошибки во всех примерах. А на этот раз, уж не знаю, по какой причине – думаю, ему просто захотелось повоображать, – он на все вопросы отвечал правильно, мисс Рейнджер ещё даже договорить не успевала.

– Да и сама мисс Рейнджер была страшно удивлена, – вставила Белинда. – Стала задавать ему примеры всё сложнее и сложнее – такие, на которые нам всем потребовалось бы несколько минут, а Джулиан с ходу на них отвечал. Просто поразительно!

– Зато потом мисс Рейнджер на него страшно рассердилась, – сказала Кэтлин, – потому что на следующем уроке математики он словно заснул и ни на какие вопросы уже не реагировал.

Джулиан ухмыльнулся. Да, он необыкновенный мальчик. Понятно, почему одноклассники полюбили его. С ним всегда интересно. Они упрашивали его позабавиться на уроках мисс Рейнджер, имитируя звуки животных, но он не соглашался.

– Она сразу догадается. А что за радость, если всё заранее понятно. Другое дело, когда люди подобно Мадемуазель и правда думают, что в классе настоящий котёнок, ну или кто-то ещё. Вот увидите, я вас скоро повеселю! Только сам выберу, над кем подшутить.

Элизабет с нетерпением ждала первого школьного собрания и представляла, как будет сидеть на возвышении вместе с другими старостами – перед всеми учениками. Нет, она не зазналась, став старостой, но гордилась тем, что её избрали.

«Это честь для меня, – говорила она самой себе. – Значит, мне доверяют и меня ценят. Надеюсь, я не подведу».

Дети пришли на собрание в большой зал. Потом появились двенадцать старост с серьёзными лицами и заняли свои места в президиуме, похожем на настоящий. Арабелла с неодобрением посматривала на Элизабет. Надо же, эта невоспитанная девчонка, которая не имеет представления о приличных манерах, – староста!

Последними в зал вошли Уильям и Рита, председатели школы. Все дети встали, приветствуя их.

На заднем ряду сидели мисс Белл, мисс Бест и мистер Джонс. Они всегда интересовались собраниями, но, если председатели к ним не обращались, в происходящее не вмешивались. Это был детский парламент, где ученики сами утверждали собственные законы и правила и где поощряли и порицали тех, кто этого заслуживал.

На первом собрании обсуждать особо было нечего. Всем предложили сдать карманные деньги. Когда Элизабет направилась обходить учеников с коробкой, она с интересом посмотрела на Арабеллу. Послушается ли та или откажется сдавать?

Арабелла сидела, надувшись, с холодным надменным видом. Когда коробка приблизилась к ней, она положила в неё десять фунтов и две монетки по фунту. А на Элизабет даже не взглянула.

У большинства после каникул было немало денег, чтобы внести в общий котёл. Родители и родственники, отправляя детей в школу, надарили им фунтов, пенни и даже крупных купюр, так что коробка быстро наполнилась и потяжелела. Элизабет передала её Рите и Уильяму.

– Спасибо, – поблагодарил Уильям.

Ученики переговаривались между собой, так что Уильяму пришлось постучать молоточком по столу. Все сразу притихли. Слышалось лишь какое-то бормотание, словно что-то скворчало на сковороде.

Звук исходил из того места, где сидели Дженни, Джулиан и Кэтлин. Это озадачило Уильяма. Он ещё раз постучал молотком, но шум продолжался и даже стал немного громче.

Элизабет сразу догадалась, что это проделки Джулиана, и зыркнула на него. Мальчик сидел на скамье, его зелёные глаза смотрели куда-то поверх голов учеников, губы не шевелились. Элизабет почувствовала, что вот-вот прыснет со смеху, и постаралась подавить смешок.