Вратарь и море - [5]
Все лето мы тайком собирали подходящие доски и деревянные обломки и складывали в старом лодочном сарае.
И вот теперь я стоял посреди сада и пытался объяснить на английском, что такое плот. Пару раз я беспомощно оглядывался на Лену в поисках подмоги, но она только сердито зыркала в ответ.
– It’s a thing that… eh… you float on it on the sea… eh, it’s a…[8]
– A raft[9], – сказала наконец Лена, как будто ее достало мое блеянье.
Лицо Биргитты просветлело. Я показал на старый лодочный сарай за полем, чтобы она поняла, где у нас склад и мастерская.
– О’кей, – сказала она немного неуверенно. – Хаас!
И Биргитта нырнула в дыру в изгороди, и вмиг все исчезло – и она, и кудряшки, и коричневый пес.
Лена шла по саду, как солдат по полю боя, за ней вприпрыжку бежал я.
– Что-то случилось? – спросила ее мама Ильва, когда мы с грохотом ворвались в гостиную.
– Да! – закричал я. – В Щепки переехала новая девочка. Она как мы!
Ильва сдвинула очки на голову и недоверчиво посмотрела на меня.
– Правда? И она пойдет в ваш класс?
Я радостно закивал. Чудо – оно и есть чудо.
– Лена, так вас наконец-то станет две девочки в классе! – воодушевилась Ильва. – Представляешь, насколько лучше для климата в коллективе?!
У Лены так поменялось лицо, как будто ей тортом в него запулили.
– Климата?! – завопила она. – В коллективе? Да мне климат до лампочки! Плевала я на него с высокой колокольни! Мы с Трилле собирались вдвоем строить… Сам знаешь что, Трилле. И это был секрет!
Ильва подняла брови, заподозрив неладное.
– Какой такой секрет?
– Никакой, – жестко отрезала Лена.
– Никакой?
– Да. Но он был наш с Трилле. При чем здесь кудрявая болонка из Голопопаландии, с которой мы вообще не знакомы!
– Я просто старался быть приветливым, – объяснил я.
– Ты вечно так, архангел недоделанный! Приятный, приличный, приветливый, правильнее некуда! Меня уже тошнит от этого! – кричала Лена.
Я таращился на нее, ничего не понимая.
– Лена Лид!
Вообще-то Ильва повышает голос крайне редко.
– Ты помнишь тот день, когда мы переехали в Щепки-Матильды?
– Нет, – буркнула Лена упрямо.
– Тогда я тебе напомню, – сказала Ильва сердито. – Через час после нашего приезда в дверь позвонили. На пороге стоял приятный и приветливый мальчик. Он позвал тебя во двор поиграть. Ты помнишь, кто это был?
Лена поджала губы и быстро стрельнула в меня глазами.
– Вот именно, – сказала ее мама. – Теперь ты попросишь прощения. Сию секунду.
Лена надолго перешла в режим «без звука».
– Прости, – пробормотала она в конце концов.
Прозвучало это так, как будто Лена вытягивает слова из слепой кишки, если не глубже.
– И ты прости, – ответил я коротко.
Никто не спорит, я поступил плохо, выдав тайну про плот постороннему, но почему Лене обязательно надо так все усложнять?
– Проклятая бутылка, – процедила Лена. – Примагничивают их Щепки-Матильды, что ли?
– Зато бутылочная почта наконец дошла до иностранки, – пошутил я, но тут же; схлопотал подушкой по физиономии.
По дороге домой я остановился и посмотрел на фьорд. Вечернее небо отражалось в зеркале воды. В животе скреблось что-то странное, на щекотку похожее. Неужели Биргитта правда еще придет?
Ангел в лодочном сарае
На следующий день, прежде чем идти в сарай, Лена основательно проштудировала все про Голландию. Точнее говоря, расспросила Исака, главного всезнайку Щепки-Матильды.
– Мне, ватрушки зеленые, не надо даже в интернет лазить, с тех пор как он к нам переехал, – говорит Лена. – Задаешь вопрос, нажимаешь на пупок – и готово.
Пока мы сортировали деревяшки и обломки и ждали Биргитту, Лена успела прочитать мне лекцию о Голландии. В этой стране живет очень много народу, а большая часть ее территории ниже моря.
– Ниже моря?
– Да, поэтому они строят дамбы, чтобы море не затекло и не устроило наводнения. Но Исак говорит, что это хорошая страна, и они классно играют в футбол.
Новость про футбол отчасти примирила Лену с ситуацией. Она по-прежнему вратарь нашей мальчишеской команды. И ее звездный час наступает, когда она из ворот отдает распоряжения и распекает нас на все корки. А мне футбол поднадоел уже. Тем более что играю я плохо. У нас весь класс ходит на футбол, но я иногда думаю, не бросить ли мне.
Когда Биргитта наконец показалась в дверях сарая, Лена с места в карьер заговорила о футболе. Она бомбила Биргитту вопросами, а та ни на один не могла ответить.
– Sorry, I’m really not that interested in football[10], – сказала она наконец в свое оправдание.
Лена замолкла и застыла позади кучи деревяшек с молотком в руке. Опасаясь, как бы ситуация не вышла из-под контроля, я решительно хлопнул в ладоши:
– Let’s build[11].
До чего же; странно, что в нашей затее участвует чужая девочка! Я едва осмеливался поднять на нее глаза. Как будто ангел залетел в наш сарай. Дощечки она брала нежно, одними пальчиками, словно никогда раньше не плотничала. Может, и правда никогда не плотничала?
Лена грубо и решительно ворочала деревяшки и с бешеной скоростью заколачивала молотком гвозди. Из-под ее рук редко выходит что-то красивое, и все-таки ей обычно удается соорудить задуманное.
Но вдруг я почувствовал, что сержусь на нее. Могла бы не пугать так тихую девочку из Голландии, подумал я с раздражением.
