Врата жизни - [13]

Гарольд достал из кармана ключ от крипты – это удивило девочку и несколько отвлекло от переживаний, связанных с предстоящим возвращением в склеп. Она молча наблюдала за тем, как ее друг отпирал дверь крипты. Внутри, в специальных кронштейнах, она увидела несколько свечей в стеклянных футлярах, оберегавших их от сквозняка, а также коробки спичек. Гарольд зажег три свечи, одну оставил в кронштейне, а две другие взял в руки. Стивен крепко прижимала к груди букет правой рукой, а левой приняла у Гарольда свечу. Сердце девочки бешено колотилось, когда она шагнула внутрь крипты.

Для того чтобы дать ей время освоиться, Гарольд принялся рассказывать о крипте в церкви его отца, о том, как навещал его могилу, как стоял на коленях перед ней. Стивен была тронута, ее волнение не стало меньше, но теперь она переключилась на другую тему, задумалась о чувствах своего друга, а не только о своих. Мало-помалу глаза ее привыкли к сумраку, она стала различать детали: контуры помещения, своды, ряды массивных каменных гробов вдоль дальней стены. Она с удивлением обнаружила, что самый новый из них уже очищен от пыли и паутины, столь напугавших и огорчивших ее в прошлый раз. Осмотревшись, она отметила еще кое-что: кто-то смел паутину и со стен и сводов, подмел пол. Стивен сделала несколько шагов к могиле матери и опустилась на колени. Гарольд также встал на колени рядом с ней. Некоторое время они молча, сосредоточенно молились. Затем девочка встала и положила букет на крышку гроба – туда, где, как ей казалось, должно было находиться материнское сердце. Когда она обернулась к Гарольду, он увидел, что по лицу ее текли слезы. Стивен шагнула вперед и положила голову ему на грудь. Она не могла дотянуться и обнять его за шею, он был слишком высок для нее, и тогда юноша сам приобнял девочку, нежно, по-братски. Теперь она была спокойна и тиха, пароксизм горя миновал. Оторвавшись от Гарольда, она взяла его за руку, и они вместе поднялись по лестнице в церковь. Не отпуская ладонь девочки, чтобы не потревожить ее и не разорвать образовавшуюся между ними связь, Гарольд погасил свечи и запер дверь крипты.

Несколько мгновений спустя она отпустила его, развернулась, серьезно взглянула прямо в его глаза и медленно, почти торжественно произнесла:

– Гарольд, это ведь ты очистил крипту от грязи?

С внезапным смущением он ответил:

– Я знал, что ты непременно захочешь пойти!

Она взяла его за руку и, прежде чем он успел понять, что она намерена сделать, поднесла ее к губам и поцеловала, а потом нежно проговорила:

– О, Гарольд! Ни один брат на свете не мог бы быть добрее, чем ты. Мы… – она всхлипнула, – мы обе благодарны тебе: мы с мамой!

Глава VI. Поездка в Оксфорд

Важные перемены в доме произошли, когда Гарольд приступил к учебе в Кембридже. Его отец всегда мечтал об этом, и сквайр Норманн был настроен исполнить желание покойного друга и направить юношу именно в этот университет. Гарольд поступил в Тринити-колледж, который закончил его отец, и, естественно, ему предстояло жить там в течение семестров.

Стивен было уже почти двенадцать, ее круг общения был ограничен из-за замкнутого образа жизни семьи, однако у нее все же появились друзья. В основном это были дети соседей и знакомых отца, которые составляли ей компанию с самого детства, те, с кем она играла в прошлые годы. Стивен никогда не забывала, что папочка ждет от нее успехов в спортивных занятиях, крепости и отваги. И, по мере развивавшейся в ней женственности, она все меньше хотела быть мальчиком, а не девочкой. Таким образом, ей удавалось хорошеть и становиться милой и привлекательной, не утрачивая определенных черт, характерных для ровесников мужского пола.

Среди друзей Гарольда, приезжавших с ним на каникулы, был и Леонард Эверард – теперь высокий и красивый юноша. Он был одним из тех молодых людей, что рано формируются и избавлены природой от нескладности, свойственной переходному возрасту. Отличная фигура, хорошо подобранная одежда, подвижность и ловкость – все в нем привлекало внимание и радовало глаз. В играх он легко брал верх над сверстниками, словно это не требовало от него никаких усилий, получалось само собой. Успех во всех сферах деятельности придавал ему некоторое высокомерие и небрежность, но очарование юноши смягчало то, что могло бы производить негативное впечатление. В его присутствии многим казалось, что в комнате стало светлее, как будто в нее, вместе с Леонардом, ворвался луч света.

Стивен разделяла общее восхищение молодым человеком. Его юность, красота и складность оказывали на нее сильное действие. Как показало дальнейшее развитие событий, ее сердце не было поражено – стрелы Купидона были предназначены для более зрелых жертв. Но откровенное мужское превосходство Леонарда и само то, что он был несколькими годами старше, в сочетании с его поразительной уверенностью в себе и нежеланием или неумением учитывать ее чувства (или чьи бы то ни было), ставили его в особое положение в глазах Стивен. Она просто не знала, как с ним обращаться, а потому невольно уделяла больше внимания, чем остальным. Первым шагом стало осознание, что во многих отношениях они не ровня; затем она обнаружила – скорее уловила интуитивно, чем сформулировала для себя словами, – что он имеет на нее больше влияния, чем она на него. Склонность героизировать малознакомого человека тоже сыграла свою роль – а Леонард был подходящей моделью для игры воображения. Давний эпизод в крипте Стивен истолковала неправильно, полагая, что он спас ее, вынес наверх, к свету. Он был сильным, отважным и решительным в момент ее слабости! Скромное благородство Гарольда стало причиной ее заблуждения и неверной оценки характера соседа.