Врата Вайптауна - [50]

Почти то же самое он проделал и с Джори. Только тому пришлось запихивать субстанцию прямо в глотку.

Лекс вытерся рукавом и сел на асфальт рядом с ними.

— Ну, теперь остаётся просто немного подождать. — Сказал он.

Глава 16 ОТЧАЯНИЕ

1 июля 2019 года.

Вайптаун, штат Нью-Мехико.

Только сейчас он заметил, что в холле полно народу. Все о чем-то бормочут, разговаривают, плачут. Перепачканные пеплом и кровью. Кое-кто даже перешептывался и косился на него. Тактический рюкзак и автомат за спиной вгоняли их в смятение. Обнимают друг друга, говорят какие-то банальные утешительные фразы. Как в хреновом блокбастере, который крутят по ТВ. Только там показывают, что общее горе сближает людей. Хрена с два! Наоборот — все становятся сами по себе, и выбираются из сложившейся ситуации кто как может.

Из задумчивого ступора Скотта вывел тычок под локоть, и тихое «простите», следом. Тот как-то несуразно махнул рукой, вроде как принимая извинения, и направился в уборную. Аварийная лампа превращала туалет в бордовую гримерку гротескного театра. В красном зеркале, нависшем над раковиной с отпечатками кровавых рук, отражался Скотт Ганн в свой суперхреновый день. Разбитый висок и бурые потеки из ушей. Холодная липкая футболка почти вся была красной. Джинсы в грязи и крови.

(Твою мать, сколько же крови она потеряла?)

Руки и спина заныли, когда Скотт сбросил с себя рюкзак, и стал стаскивать с себя окровавленную тряпку. Он с некоторым сожалением выбросил её в урну.

Он долго умывался холодной водой, а потом уставился на себя исподлобья. Тощее тело в синяках, старые татуировки на плечах и груди (удивительно, как быстро о них забываешь, когда они вне «зоны обозрения»), и полные безысходности глаза. Глаза загнанного зверя, который внезапно осознал, что остался один перед лицом ночных хищников.

— Тебе надо уходить отсюда… — Собственный голос напугал его. Напугал своей откровенностью и животным страхом.

Скотт понимал, что, останься он здесь, за ним придут эти твари. Не обязательно те же, которых они повстречали (Скотт как-то не очень верил, что они разобрались с ними до конца), но такие же. Если не хуже. А то и вовсе тот живой холодец доберется до них своими жадными щупальцами.

— Беги, Скотт. Спасайся. — Собственное отражение было каким-то… правдивым. Настоящим Скоттом Ганном. — Будь вы и вправду важны, тот хрен, который вытащил вас из пустыни, спас бы вас снова. — Не унимался Скотт-в-зеркале.

Скотт Ганн начинал паниковать.

Нужно валить отсюда, и очень быстро. Только вот накинуть бы чего?

Может, у лейтенанта завалялось чего в рюкзачке?

К своему удивлению, среди вороха всякой всячины Скотт нашел белую майку, которая оказалась ему впору.

Рюкзак непривычно прикасался к голой коже плечей, и вызывал некий дискомфорт. Неважно! Главное — уйти отсюда.

Скотт, опустив взгляд в пол, попытался незаметно проскочить на улицу мимо всех сразу. Он задел какого-то типа, успокаивающего сотрясающуюся в рыданиях женщину средних лет. Тот повернулся, брезгливо и боязненно зыркнул на Скотта, и что-то произнес ему вслед. Почти неслышно. Скотт подозревал, что это вряд-ли напутствие хорошей дороги.

— Мистер Ганн!

— Твою мать… — Прошептал Скотт. Медсестра. Нора, или как её…

— Мистер Ганн, необходимо заполнить некоторые документы и…

— Да, я знаю. — Рассеянно сказал Скотт. — Я сейчас вернусь.

Он не вернется. Он решил не возвращаться. Пусть он станет последним мудаком, зато спасется сам. Если даже Лейтенанта Блэйд и подлатают доктора, то шансов у него с ней вместе нет. Почти нет.

Скотт вышел на улицу и вдохнул колючий воздух, наполненный гарью и пеплом. Ему захотелось выпить. Напиться до того состояния, в котором ему станет насрать на всех, кроме себя. Словно бы в ответ правая ладонь начала зудеть и чесаться. Гребанная метка гребанного сукина сына в сером. Скотт принялся с остервенением чесать ладонь, но становилось только хуже. Он закрыл глаза и…

Он УВИДЕЛ.

Город был наполнен белыми существами. Светящимися, с бьющимися сердцами, гоняющими золотистого цвета кровь по организмам. Скотт понял, что это люди. Пока ещё люди. Но, были и существа красного цвета. К ним, как к марионеткам из театра, тянулись тонкие длинные нити. Прямо из пустыни, где их чуть не пожрала эта тварь. И марево. Нависшее над Вайптауном, словно смог. Бледно-розовое, оно пульсировало и окутывало город.

Оно потянуло свои нити к нему, но Скотт в ужасе открыл глаза. Видение пропало. Осталась только боль в руке. Зудящая, ноющая, нарывающая. И вместе с ней пришло ощущение десятков пристально обращенных к нему глаз. Словно бы сквозь серую марь и пыльное полотно эти… создания вдруг почуяли его.

Иррациональность происходящего заставила зашевелиться волосы на загривке. Скотта бросило в холодный пот, а в голове огромными красными буквами загорелось слово «беги!».

— Прости меня Соня Блэйд. — Сказал он едва слышно. И быстрым шагом направился на восточную границу города.

По дороге он встречал людей. Самых обычных, людей. Паникующих, либо спешно покидающих свои дома. Некоторых он узнал.

Кто-то даже пытался с ним заговорить. Скотт невразумительно кивнул на реплику, которую он толком даже не понял. Какая-то женщина истерически заламывала руки, потрясая своими внушительными телесами. Скотт слышал её, словно через мутную воду. Он отвернулся и зашагал дальше. Женщина не унималась.