Врата Вайптауна - [12]

— Всё, хватит! Я в норме! — Она не понимала, насколько она может быть уверена в сказанном. Она стояла сейчас снаружи авто, хотя не помнила, как выходила из него. А вот с тем парнем произошла разительная перемена. Из его глаз ушел сумасбродный блеск, и он казался нормальным.

— Садись в машину, и погнали отсюда! — Снова закричал он.

— Я не могу, у меня приказ… — Начала было Алекс.

— Нет времени! Сейчас этот грёбаный слизень пожрёт и нас с тобой, если мы не сделаем ноги! — Он тормошил её за руку и тянул к Хаммеру.

— Мы не можем их бросить! — Запротестовала Алекс.

— Там уже некого спасать! — Возразил он. — Оно уже съело их всех! — Алекс оглянулась, и всюду, насколько она видела, была разлита эта неизвестная субстанция. И только. Ни одной живой души. Мало того, ОНО приближалось к ним.

— Садись в машину и пристёгивайся. — Бросила Алекс, думая о том, что она определенно должна привезти этого чудака на базу. Без него ей никто не поверит.

Скотт Ганн моментально запрыгнул на штурманское сиденье, и машина, зарычав, дернулась вперед. Алекс выжимала педаль до отказа. Плохо разбирая дорогу, она думала только о том, чтобы как можно быстрее уехать из этого проклятого места.

— Эй, что это было? — Алекс надеялась получить хоть какие-то пояснения относительно происходящего.

— Я не в курсе, что это за херня, если ты об этом.

— Но, как тогда ты не поддался на этот?.. — Она попыталась подобрать слово.

— Гипноз? — Закончил за неё Скотт. — Не знаю. Я вообще не знаю, как я оказался посреди этой сраной пустыни.

— Но, как тогда…

Машину резко тряхнуло.

— Что за?.. — Начал, было, Скотт.

А потом машина остановилась. Алекс попыталась завести её, но мотор никак не хотел заводиться. Она с силой ударила по рулю.

— Твою мать! — Выпалила Алекс.

— Что стряслось? — Спросил Скотт.

— Она заглохла. — Алекс развела руками.

— Замечательно. — Пробубнил Скотт. — Просто охрененно!

Глава 4 РАСЩЕПЛЁННЫЙ

30 июня 2019 г.

Приют для душевнобольных им. Джонатана Миллза, северная окраина Вайптауна.

Ему снова снилось красное. Много красного. Как поле из алых цветов, или как вода в море, когда на каком-то празднике в старом свете люди убивают китов и дельфинов прямо в солёной воде. Красное пришло с неба. С далёкой звезды, имя которой Сабет. Странная, аморфная, безжизненная, единоутробная, тлеющая. Звезда-полынь прорвала ткань реальности и нависла над городом. Старый город. Гадючий город. Город в песках и камнях под раскаленным красным солнцем. Его улицы и дома постепенно приобретали бордовый оттенок. Люди тоже становились красными. Всё становилось красным. Даже он сам.

Салли Корнрой проснулся среди ночи от тревожного чувства, что всё это взаправду. Он весь вспотел, и тяжелая мокрая пижама с трудом слезла с тощего и бледного тела. Только легче от этого не стало — в палате царила вязкая духота.

Который сейчас час он не знал. Чтобы узнать время — нужно идти в коридор. И идти аккуратно, чтобы сестра не заметила. Если увидит — отругает. Привязать к кровати, конечно, не привяжет, но на ночь может положить в ежевечерний стаканчик лишнюю пилюлю. И тогда он будет спать крепко. Но, без сновидений. А он так не хочет. Впрочем, дьявол с ним, со временем. У него и так его слишком много, чтобы попусту интересоваться положениями маленькой и большой стрелки.

И всё-таки.

Он всегда может сказать сестре, что просто шел в туалет.

Босиком, как в детстве, он вышел в коридор. Часы показывали два ночи. Словно он слишком долго думал над этим — ему и вправду захотелось в туалет. Салли тихо, но быстро прошел в уборную. Старый ковер глушил шаги. Сделав свои дела, направился обратно. Остановился возле часов. Они все ещё показывали ровно два часа.

Неужели видения вернулись? Доктор сказал, что всё снова будет нормально. Что он перестанет видеть вещи, которых нет на самом деле. И вот опять.

Для успокоения он притянул стул, и, взобравшись на него, приложил ухо к часам. Они молчали. Он успокоил себя тем, что завтра сестра сменит в них батарейку, и стрелки снова продолжат свой ход. Он отнес стул обратно в столовую и пришел в свою палату. Пятеро его соседей крепко спали. А мистер Дюшон упоительно храпел и не менее громко портил воздух.

Спать Салли уже расхотелось.

Сегодняшний переполох навеял на него старые воспоминания, которые не давали спать. Те, из-за которых он в итоге здесь оказался.

Впервые Гнилой Король пришел к нему в восемь лет. И поскольку отца своего он никогда не знал, он рассказал мамочке всё, что увидел. Мамочка села на стул, начала освящать себя крестом и звать Иисуса. А потом заглянула в ясные серые глаза своего сына, и горько произнесла:

— Вот он и к тебе явился…

А затем она секла его своим тонким кожаным ремнем с заклепками в виде маленьких крестов. Всё для него смешалось в один сплошной комок боли. Он помнил, как это было долго. Мамочка сказала, что если выгнать дурную кровь, всё пройдет. Прекратится. И Салли терпел. Он закусил туго скатанное кухонное полотенце, и молчал. И когда маменька закончила, полотенце было мокрым от слёз. А ремень — красным.

А после мамочка оставила его наедине с Иисусом, который жил в чулане. Салли провёл там всю ночь. И поскольку мамочка заперла его, а спать сидя он не мог, он до самого рассвета пялился в деревянное распятие с агонизирующим златокудрым человеком на нём. Утром мамочка вытащила его на свет божий, и оставила дома, заявив, что в школу он в этот день не идет. И на следующий — тоже.