Врата учености - [24]

Кстати, совсем вылетело из головы. В первое время постоянно напоминал о днях рождения, праздниках и вообще о семейных делах офицеров гвардии. Кому письмо с поздравлениями за ее подписью, кому подарок или материальную помощь из личных средств. Подкуп? Ну, наверное, так и есть. По мне, ближе налаживание отношений на будущее. Траты выходили немалые, однако и ответное отношение заметно улучшилось. Люди видели, что Лиза о них помнит и готова помочь, и уже обнаружили в ней не просто куклу или некий символ, а живого и отзывчивого человека.

Особенно здорово, когда проявляет заботу не напрямую, а о семьях. Раньше солдатские жены, дочери и вдовы находились под покровительством Екатерины Алексеевны и могли рассчитывать на вспомоществование. Теперь, после парочки случаев, урок усвоили, и Семеновского полку солдатская дочь девка Авдотья Тимофеевна просит Лизу, чтобы ей пожаловать на приданое.

И приходится «салдатскай жене и вдове Катерине Васильевай» посылать, помимо письма «за скудость на оплату долгу семи рублевъ, да за покупку двора восемь рублевъ, которыхъ ей платить нечемъ»… Это я так пишу нынче. Да с ятями, чтобы они провалились. Уже несколько раз несчастным помогали. Натурально за Лизу молятся и обожают. А это полезно на будущее.

Достаточно быстро Лиза усвоила урок и сама без напоминаний спрашивала о нуждах, не забывая и солдат. За некоторых даже вступалась, если провинности не очень тяжкие, просила уменьшить. Короче, выползла из своей комнаты и общалась с людьми. А также с их детьми, что достаточно важно. Когда-нибудь из них выйдут военные и государственные деятели. Немалый бонус заранее быть в курсе положительных и отрицательных черт. А это, хочешь — не хочешь, проявляется на встречах и в разговорах.

— Надеюсь, Тарас Петрович не обрушит на меня очередные жалобы по поводу нерадения в науках, — сказал я, когда Лиза приблизилась, наблюдая за моим избавлением от защитного нагрудника.

Чувствовал я себя не очень хорошо. Сейчас бы под холодный душ да переодеться. И то и другое в восемнадцатом веке не предусмотрено. Разве рубаху сменить, но не на глазах же всей компании. Раздеваться до исподнего в высшем свете как бы не принято на глазах незамужних девушек. Они бы не возражали, да ведь донесут непременно. Все огребем кучу неприятностей.

Так и пойду в потном, благо давно к запашкам окружающим притерпелся, а на улице не так чтобы тепло. Пока еще зима не завершилась. Во всех смыслах — и по температуре и по календарю. Ничего, все нормально. От господина Остермана, например, вообще желательно держаться с подветренной стороны. Там не запах — вонь натуральная. Совсем за собой не следит и всех достал. А храбрости сказать в лицо ни у кого не имеется. Обязательно при случае сделает гадость: злопамятный.

— Я была просто изумительной ученицей, — отвечает Лиза. — Знаю, знаю. Хвалит за спиной, чтобы не возгордилась, мои замечательные математические способности. Он никак в толк не возьмет, как я так скоро вычисления творю. — И она хитренько улыбнулась.

Некоторые вещи я не то чтобы скрываю, просто к слову не пришлось. А с ней поделился несколькими простейшими способами быстрого счета. Когда-то меня научила бабушка, а позднее обнаружил на книжной полке и автора, много по тому поводу писавшего, по фамилии Перельман.

Техника на самом деле простейшая, зато при отсутствии элементарных счетных машинок изрядно облегчает жизнь. Еще было несколько других книг, вроде занимательной физики и астрономии, но в очередной раз осталось с десяток элементарных математических фокусов, которыми вполне можно поражать знакомых. Остальное куда-то стандартно уползло в неизвестность. Кроме обложки, ничего не осталось в памяти.

— Ну? — нетерпеливо потребовала подопечная. — Едем!

Полтораста человек гордо маршировали перед нами. С барабанным боем и стуком подметок. «В неделю по дважды» гвардейским полкам было приказано обучаться строевым «экзерцициям», чтобы «солдаты оказывали приемы и делали вдруг и бодро, и стояли прямо, а не согнувшись… чтобы шли плечом к плечу и ружья несли круче, ступая разом, и головы держали прямо».

Учения тоже устраивали регулярно. И вполне серьезные. Частенько сама императрица на них присутствовала. Во вторник палили по семь патронов. Затем по одиннадцать и пятнадцать. Не для проформы тренировались, и не один рожок АК на два года службы. Гвардия и повоевать сможет при удаче.

Смотрелось достаточно красиво. Мундиры зеленого сукна, с красной подкладкой, оторочкой и галунами, блестящие медные пуговицы. Не иначе, долго старались, начищая. Медь быстро темнеет. Камзол и штаны красные, епанча красная суконная, с зеленым воротником. Ко всему еще дикого вида шляпы. Уже привычная треуголка и так называемая «гренадерка». Нелепый высокий колпак.

Уточнил шепотом у Гены. Оказывается, очень даже лепый. Данная категория солдат швырялась в бою подобием ручных гранат. По команде «Гренадеры, ружья за спину!» солдат, держа левой рукой ружье за шейку приклада, выносил его на вытянутой руке вперед перед собой. При этом правой рукой он максимально отводил вправо ремень ружья. Дальше солдат скрещивал согнутые в локтях руки перед собой, так чтобы локоть правой руки проходил над левой рукой. После этого перебрасывал ружье за спину так, что приклад оказывался справа снизу. Выполнить такой строевой прием давала возможность только остроконечная шапка, так как треуголка не могла пройти между ремнем и ружьем.