– Я иногда жалею, что мы купили этот дом, а не остались у себя в Бартонс-Эйкр, – говорила Таппенс, на что Томми отвечал:
– Вспомни потолок в столовой. И чердак. А что случилось с гаражом! Слава богу, что хоть машина уцелела.
– Можно было, наверное, все это починить, – возражала Таппенс.
– Нет, нам ничего не оставалось, как заново перестроить весь дом либо переехать в другой. А здесь когда-нибудь будет очень славно, уверяю тебя. Во всяком случае, здесь у нас есть где развернуться – достаточно места для всего, что мы хотим делать.
– Когда ты говоришь: «Для всего, что мы хотим делать», – сказала Таппенс, – ты подразумеваешь место для всего того, с чем ты не можешь расстаться.
– Я тебя понимаю, – сказал Томми. – У нас слишком много вещей. Не могу с тобой не согласиться.
В этот момент Таппенс подумала: смогут ли они когда-нибудь начать наконец жить в этом доме? После переезда без конца возникали какие-то сложности. Это, конечно, относилось и к книгам.
«Как жаль, что я не была обычным ребенком, таким, как эти современные дети, – думала Таппенс. – Современные дети в четыре, пять и даже в шесть лет читать не умеют. Мне даже кажется, что они не научаются читать и в десять, и в одиннадцать лет. Не могу понять, почему для нас это не представляло никаких трудностей. Мы все умели читать. И я, и Мартин из соседнего дома, и Дженнифер, что жила через дорогу, и Сирил, и Уинифрид. Все решительно. Не скажу, чтобы мы умели хорошо писать, а вот читать – все, что угодно. Не знаю, как мы этому научились. Спрашивали у взрослых, наверное. Читали всевозможные вывески и рекламные объявления: „Пилюльки Картера для печени“, например. Мы все про них знали. Мне всегда хотелось узнать, что же это такое. Господи, о чем это я думаю? Нужно сосредоточиться на том, что я делаю!»
Она достала еще несколько книг. Минут на сорок погрузилась в чтение «Алисы в Стране чудес», а потом в «Неведомые истории» Шарлотты Янг. А потом ее рука любовно погладила потрепанный переплет «Дейзи Чейн».
«О, это непременно нужно перечитать, – сказала она себе. – Подумать только, сколько лет прошло с тех пор, как я читала это в последний раз. Господи, сколько было волнений, как я гадала, допустят ли Нормана до конфирмации или нет. А Этель, а этот дом – как он назывался, кажется, „Коксуэлл“ или что-то в этом духе, – и то, что Флора была земная. Не понимаю, почему это в то время все были земные и почему считалось, что это плохо. Интересно, какие мы теперь – земные или нет?»
– Прошу прощения, мэм.
– О, ничего, – сказала Таппенс, оглянувшись на своего верного слугу Альберта, который в этот момент вошел в комнату.
– Мне показалось, что вам что-то понадобилось, мадам, и вы позвонили. Не так ли?
– Не совсем так. Просто я нечаянно нажала на звонок, когда вставала на стул, чтобы достать с полки книгу.
– Не могу ли я вам помочь, если нужно что-то достать сверху?
– Было бы неплохо, – сказала Таппенс. – Я постоянно падаю с этих стульев. У них расшатаны ножки, к тому же они ужасно скользкие.
– Вы хотите достать какую-нибудь определенную книгу?
– Понимаете, я еще не разобралась с третьей полкой. Я имею в виду третью сверху. Не знаю, что там за книги.
Альберт взобрался на стул и стал подавать ей книги, похлопав предварительно каждую, чтобы стряхнуть скопившуюся там пыль. Таппенс принимала от него книги, испытывая восторженное чувство.
– Подумать только! Знакомые книги, а я их совсем забыла. Вот «Амулет», а вот это «Новые искатели сокровищ». Прекрасные книги. Нет, не кладите их пока на полку, Альберт. Я, пожалуй, их сначала прочитаю. Две или три, по крайней мере. Ну а это что? Посмотрим. «Красная кокарда». Ну конечно, исторический роман. Очень интересно было читать. А вот еще «Под красной мантией» – все это Стенли Уэйман. Вот еще и еще. Все это, конечно, читалось, когда мне было лет десять-одиннадцать. Не удивлюсь, если здесь окажется и «Пленник Зенды». Самое первое знакомство с настоящими романами. Романтические приключения принцессы Флавии. Король Руритании. Рудольф Рассендил – кажется, так его звали, этого героя, о котором я мечтала во сне.
Альберт протянул ей следующую пачку.
– Ну конечно, – сказала Таппенс. – Эти как будто бы получше. А вот еще один, более ранний. Все эти ранние романы нужно поставить вместе. Ну-ка, посмотрим, что там еще. «Остров сокровищ». Хороший роман, только я его уже перечитывала и, по-моему, видела два фильма, снятых по нему. Не люблю смотреть фильмы по романам, там все оказывается не так. О, а вот и «Похищенный». Он мне всегда нравился.
Альберт потянулся за очередной книгой, перехватил пачку, которую держал в руках, и на пол упала «Катриона», чуть не угодив в голову Таппенс.
– О, прошу меня извинить, мадам. Мне очень, очень жаль.
– Ничего страшного, – сказала Таппенс. – Не беспокойтесь. «Катриона». А еще Стивенсон там есть?
Альберт стал передавать ей книги, на сей раз более осторожно.
– «Черная стрела»! – воскликнула Таппенс в полном восторге. – «Черная стрела»! Ведь это же одна из самых первых книг, прочитанных мною. А вы наверняка ее не читали, правда? Дайте-ка вспомнить, дайте вспомнить. Да, конечно, картинка на стене, с глазами… с настоящими глазами, они так и смотрят на тебя с этой картинки. Это было замечательно. И страшно, ужасно страшно. Ну да. «Черная стрела». О чем там говорится? Что-то насчет…. ну да, кошка, собака? Нет.