Врата смерти - [25]

– Обознался, ведун, – чуть повернула к нему лицо гостья. – Не Коллега я. Радошей меня называй. С этим именем в свет пришла.

– Так ты мне настоящее имя и назвала, как же, – не поверил Олег.

– Для людей и этого хватит, – парировала гостья.

– Мельничиха! – охнула Беляна, выглянувшая вслед за Серединым, и шарахнулась обратно во двор.

– Так вот где я тебя видел! – кивнул ведун. – Правда, за протокой ты казалась куда моложе.

– Пугать зазря не хотела, вот и омолодилась.

– А в корчму тоже для успокоения заманила?

– Для того и не пугала, чтобы не насторожился, – призналась Радоша. – Неугомонный ты больно. Навку прислала – спугнул, с Потапычем свела – уцелел, на душегубов увлекла – их же и побил, к корчме с нежитью залучила – и там выкрутился. Видать, миром дело решать придется. Считай, одолел меня, боле морочить не стану.

– Откуда же взялась столь светлая мысль? – Олег погладил оголовье рукояти. – Нечто совесть проснулась?

– Если бы ты меня убил, – ровным голосом сообщила ведьма, – проклятье бы не исчезло. Оно осталось бы навечно.

– Может быть, – усмехнулся Середин. – Но ведь попробовать стоило, правда?

– Все вы одинаковы. Вам бы только глотки друг другу резать, – мрачно ответила Радоша. – Ступай, лопату возьми. Понадобится.

– Одна минута, я быстро... – Середин ушел во двор, ставший для ведьмы, спасибо одолень-траве, запретным местом, в амбаре быстро нашел деревянную лопату, окованную по нижнему краю железной кромкой, заскочил в дом, чтобы набросить на плечи полушубок. Все же на улице уже царила осень.

– Это мельничиха, мельничиха! – поймала его за рукав селянка. – Она ведьма!

– Я знаю, – кивнул Олег. – Такое уж мое ремесло, что постоянно с ними встречаться приходится.

– Заворожит, знахарь. Обманет, с собой уведет.

– Вряд ли, – усмехнулся Середин. – Она не похожа на избалованную любовью мадам. Скорее, на старую деву.

– Ты берегись... – Женщина отпустила рукав. – Все же ведьма.

Ведун подмигнул ей и вышел на свет.

– Вот и я, – с лопатой на плече выступил за калитку Олег. – Куда идем?

– За овраг, – поднялась Радоша. – Здесь все рядом. А ты сделал хороший выбор, ведун. Беляна баба справная. Красивая и хозяйственная. До вашего брата, правда, слаба. Ну, да от такого, как ты, на сторону не уйдешь.

– Никакого выбора я не делал, – мотнул головой Середин. – Просто живу под ее крышей, пока дело справляю. Как деревню от проклятия избавлю, так и дальше уйду. На Руси еще немало мест, где в помощи моей нуждаются.

– Коли избавляешь – копай, – остановилась ведьма. – Вот здесь, под ракитой.

– Это вроде как ива?

– Да хоть черемуха, – огрызнулась Радоша. – Место приметное, людям не интересное. Здесь поклад на привлечение рохлей и прятала. Копай.

Олег приладил лопату, нажал на край, вгоняя ее в рыхлую землю, и уже после двух ударов вывернул почерневшее полешко с лентой из ромбиков по одной из сторон.

– Это он и есть, один из четырех. Тайком зарывала, глубоко не вышло. Забирай его, дальше пошли.

– Нашла дурака – заговоренный поклад в руки брать!

– Так и не бери, кто заставляет. Лопухом, вон, оберни, али на лопату подцепи. Тебе его только до огня донести, больше ничего не нужно.

– Потом отнесу, – решил ведун. – Показывай остальные.

– Как хочешь. Тогда пошли к колодцу. – Ведьма направилась дальше.

– Отчего твоя мельница разрушена стоит? – после недолгого молчания поинтересовался Середин. – Люди разломали, али как?

– «Али как», – ответила женщина. – Мужа я себе не нашла. Как отец преставился, пыталась с делом управиться сама, да куда бабе таким ремеслом заниматься? Жерновов мне не сдвинуть, не поднять, не поменять. Мешки с зерном таскать не по силам, муку забирать – тоже не унести, телеги не загрузить. Валы, лопатки, штыри, шестерни – все или таскать, или рубить-строгать надобно. Я же не двужильная. С жерновами хоть за серебро могла помощника нанять, а зерно каженный день с телеги мешки снять, да со второго этажа в воронку сыпать – это как?

– Тоже работника нанять.

– Коли на все работы чужаков нанимать, так себе никакого прибытка не останется. Опять же, чужаки за серебро от души трудиться не станут, и о добре заботиться им ни к чему. Хозяин трудолюбивый мельнице нужен. Мне не по силе оказалось. Да еще слухи всякие пошли...

– А когда про мельников их не ходило? – усмехнулся ведун. – Однако же все едино к вам за мукой едут. Больше некуда.

– Оно так. Да кабы токмо в муке дело. Молоть-то все согласны. А вот в дом мой войти... Так вот и вышло, что мельница в бабьих руках слабых оказалась. Прахом все и пошло.

– Печально.

– Теперь уж не исправишь, – остановилась Радоша у колодезного журавля. – Здесь копни, у самой ноги.

Ведун взялся за работу и вскоре вывернул на свет еще полешко. Краем глаза он заметил, что деревенские обитатели, выбравшись со дворов, издалека наблюдают за его стараниями.

– Еще два у реки, – кивнула ведьма и пошла по тропинке меж двух плетней.

Середин направился следом, а позади, на почтительном расстоянии – с пяток мужиков и десяток баб. Двое парней помоложе явились с косами, и это Олега неприятно насторожило.

Когда он откопал поклад, спрятанный у берега, ниже деревни по течению, народу набралось уже человек двадцать. К счастью, Чалово было весью небогатой, железа в ней имелось немного. В толпе поблескивали четыре косы, пара топоров. У всех, естественно, имелись ножи – но короткие, чисто для хозяйственных нужд. Вилы, лопаты, прочий инструмент был сделан из дерева, вместо оружия его не используешь. Хотя, конечно, двадцать рыл против одного опасны, даже если вооружены обычным дрекольем.