Врата скорби. Последняя страна - [17]

— С войной… — шейх перекинул в пальцах четки — война это хорошо… Хоть ты и неверный, будь здесь как дома.

Григорий поклонился. Достал пистолет — настоящий североамериканский Кольт, один из тех, которые они взяли в крепости.

— Рахмат, шейх. Пусть это оружие послужит тебе.

— Я слишком стар — сказал шейх — чтобы держать такое в руках. Отдай это моему внуку, и пусть он поблагодарит тебя от чистого сердца.

Молодой парень с винтовкой — шагнул вперед. Осторожно принял пистолет.

— Рахмат, неверный — сказал он, пряча в глазах недоверие…

* * *

Следующие несколько суток — казаки одновременно пытались найти некую формулу совместного существования с местными племенными ополченцами, учили местных некоторым приемам войны в горах — но без фанатизма и укрепляли свои позиции в этом районе. Велехов — выслал несколько разведывательно-снайперских групп с местными проводниками, строго наказав им не удаляться более, чем на один день пути. Надо было провести разведку ближайших окрестностей и определить места для скрытых постов. Кроме того — Григорий приказал искать место, пригодное для постановки вынесенного лагеря. Он не хотел злоупотреблять гостеприимством местных и хорошо помнил правил, общее для Востока: гость может рассчитывать на три дня гостеприимства, потом еще на один — Аллах сосчитает это, а все что свыше — уже саадака. Не доверял он до конца и своим людям: одно дело командовать родной полусотней, в которой нет никого, с кем бы ты не рос бок о бок, с кем бы не играл в игры и не дрался с чужаками — а совсем другое, командовать отрядом собранных неизвестно где наемников. Григорий объявил только, что если кто намеревается совершить какое непотребство в отношении местных — то лучше ему застрелиться сразу.

Григорий ждал караван с пополнением и боеприпасами. Но караван не пришел…

Через два дня — пришедший в село путник рассказал о том, что гвардейцы — сильно обогатились, разграбив караван, и теперь об этом — судачат по всему рынку, ибо у гвардейцев появились деньги. Судя по описанию того, что предлагалось на продажу — этот караван был как раз тем, который и ждал Григорий.

Григорий — думал целый день, и думы его были невеселыми. А на следующий день — с самого утра он пошел к шейху. В доме его не было, испуганна женщина — горянка, прикрывая лицо платком, сказала, что все мужчины в горах, работают…

Шейха — Григорий нашел на одной из горных плантаций, образованных каменными заборами и принесенной неизвестно откуда землей: он работал наравне со всеми. На просьбу Григория выслушать его — он откликнулся, они отошли в сторону — и он послушал все, что сказал ему казак, не перебив ни разу. Потом он спокойно заметил.

— Ты умнее, чем ты казался. Хотя и неверный.

— Почему?

— Потому что ты пришел ко мне. Глупец бы — начал действовать сам, и оглянуться бы не успел, как бы потерпел поражение, а его останки — растащили бы звери. Умный отличается от дурака тем, что умный знает, что он не знает. И обращается к знающему человеку, чтобы учиться.

— Так что же мне делать? — спросил Григорий

— А что ты хочешь делать?

— Сражаться с людьми Абу.

— Для этого тебе нужно оружие, казак. Нам всем нужно оружие, так?

— Но его у меня украли! — начал нервничать Григорий

— Не кричи, казак. Смири коня гнева своего уздечкой благоразумия. Его украли — но разве уничтожили? Оно есть — просто на базаре, а не у тебя. Верни его себе.

— Напасть на базар?

Шейх поцокал языком

— Я, наверное, переоценил твой разум. Кто же тебе даст напасть на базар, ведь базар — в умах людей не уступает по святости мечети. И если ты нападешь на базар, то восстановишь против себя все племена и всех людей до единого!

Григорий знал, что это было правдой. Какими бы ожесточенными не были столкновения — базар всегда оставался территорией мира. Ограбить базар — дело просто немыслимое. Базар — место, где прекращались все споры и дрязги, базар — место, где никто не посмеет обидеть неверного, будь у него деньги. Базар — наверное, будущее Востока.

Старый шейх лукаво посмотрел на Григория

— Ту крепость, которую не возьмет тысяча сильных воинов — возьмет всего лишь один осел, нагруженный золотом. Если ты не можешь прийти куда-то как воин — приди туда как покупатель и ты не лишишься ни толики уважения в глазах людей. Даже наоборот — умело торгуясь, ты приобретешь его, неверный…

— Но у меня нет денег.

— Тогда опять — поступи как воин. Возьми их.

— У кого же?

Шейх почесал бороду

— На твое счастье, неверный — нечестивый Абу, убийца и узурпатор — собирает деньги с тех, с кого сможет один раз в месяц. Он говорит — платите. И все платят…

— И вы платите?

Шейх вздохнул

— И мы, платим. Где-то я слышал одну мудрую мысль: если тебя заставили поклониться, и ты ничего не можешь сейчас сделать — поклонись очень и очень низко. И помни об этом до тех пор, пока не представится шанс отомстить. Наших денег будет недостаточно для тебя, неверный. Но я тебе расскажу, где ручейки сливаются в одну реку.

Григорий покачал головой — он все-таки был русский.

— Но это грабеж. Право же, я пришел сюда не грабить.

— Ты разочаровываешь меня, русский. В шариате сказано, что мусульманин должен платить закят и давать милостыню — саадаку. Вместо этого нечестивый Абу — а он, кстати, учился в самой Мекке и знает шариат — берет с нас столько, сколько сможет, гореть в аду его черной душе. Значит — он вор и все эти деньги — украдены. А ты, отобрав их и купив на эти деньги оружие, которое у тебя отняли — не только восстановишь справедливость — но и заслужишь уважение в глазах людей. Все знают, что люди нечестивца, вместе с проклятыми англизами ограбили тебя, забрали то, что принадлежит тебе. Это не прибавит уважения ни одному мужчине, если его ограбили. Но если ты отнимешь деньги у нечестивца и на эти же деньги купишь то, что у тебя отняли — право же, люди будут слагать легенды от твоей находчивости. А уважение людей — это то, что тебе поможет победить.