Врата скорби. Идем на Восток - [20]

Один из офицеров шагнул вперед.

— Для начала — ты, вот ты и ты — трупы. Это как минимум. Потому что вы не заметили меня.

По рядам пробежал глухой ропот.

— Приоритетные места для размещения позиций пулеметчиков. Водные источники — все, и звери и люди рано или поздно придут туда. Господствующие над местностью высоты. Удачно расположенные природные укрытые позиции. Места, где тропа простреливается не менее чем на километр, где не закрыта линия огня. Переправы. Я залег с пулеметом чуть ниже переправы через ручей — а вы отвлеклись на свет и не соизволили проверить оба борта…

Видимо, офицер был из морской пехоты, раз говорил «оба борта».

— Второе. Главное для вас — выполнение задания. Оно должно быть выполнено любой ценой! Какого же черта — вы полезли на укрепленную зенитную позицию противника…

* * *

Перед кабинетом командира авиачасти — стояла охрана, два немногословных бойца, вооруженных новейшими автоматами Симонова. В отличие от морских пехотинцев ли пехотных гренадеров — они были среднего роста, какие-то аккуратные, малинового цвета[22] береты аккуратно заткнуты под погон. Дело в том, что при десантной заброске на счету каждый килограмм: вот потому и не стремятся в парашютисты брать здоровяков. Не место здоровякам и в отрядах «метеорологов», дальней разведки ВВС. Там нужны люди неприметные, способные при случае слиться с толпой…

Увидев идущего по коридору князя, они заступили ему дорогу.

— Капитан, князь Шаховской, по вызову… — сказал он.

— Будьте любезны документы. И оружие сдайте.

Князь достал документы. Вытащил из кобуры свой Маузер, который носил здесь открыто.

— Извольте…

Боец проверил документы.

— Руки извольте поднять.

— А вы не слишком много себе позволяете, боец?! — психанул князь — по чьему такому приказу…

Боец виновато улыбнулся — мол, служба. Но было ясно, что просто так он князя не пропустит. На шум — открылась дверь, выглянул Богачев. Моментально оценил ситуацию.

— Свои. Все нормально.

Князь Шаховской еще не знал, что даже это — любительский спектакль, разыгранный, впрочем, профессиональными ловцами человеческих душ и весьма мастерски. В разведке всегда так — все не то, чем кажется.

В кабинете — было трое. Сам Богачев — видимо представлял ВВС или, по крайней мере, разведку ВВС. Невысокий, какой-то подвижный человек средних лет, с генеральскими погонами и крылышками с парашютом — нагрудным значком. Присмотревшись, князь узнал генерала Боровухина, ни много ни мало — командующего всеми парашютно-десантными частями Империи[23], заместителя командующего ВВС. Третьего человека он не знал — борода, темная, явно с давно въевшимся загаром кожа. Этот, третий и посмотрел на князя внимательнее всего… все-таки — сам только что с Аравийского полуострова. А такой загар — приобретается в основном там…

— Капитан, князь Шаховской по вашему приказанию прибыл — отчеканил положенную фразу капитан.

— Для начала не капитан… — сказал Богачев, думая о чем-то, о своем — впрочем, об этом позже. Пройдите к столу.

Стол — был, как и во всех частях ВВС — стеклянным. То есть вместо столешницы — стекло, и внизу — лампы подсветки. Это необходимо для того, чтобы собравшиеся офицеры могли быстро перенести обстановку с рабочей карты на свои расходные, которые каждый держит в планшете по несколько штук. Сейчас на столе лежала большая карта, каждый квадрат которой был капитану до боли знаком. Юго-Аравийская племенная федерация, со всем ее беспределом. Точнее — пограничная зона, приграничные княжества и с другой стороны — договорной Оман. Никто не знал, где на самом деле проходит граница, безумным расточительством было бы попытаться ее демаркировать и ставить заставы: границу и с той и с другой стороны охраняли подвижными завесами. Местные племена — не признавали границы вовсе и при попытке объяснить, что это такое — наверняка взялись бы за оружие. Карта была поднятой, то есть с нанесенной на нее обстановкой. Бросались в глаза непонятные обозначения, густо положенные по обе стороны границы.

В углу карты грозная надпись: «Совершенно секретно». «Копий не снимать».

— Ас саляму алейкум… — вдруг сказал тот, третий…

— Ва алейкум… — сразу же ответил князь.

— Излишне — сказал Богачев — я его уже проверил. Итак, сударь, здесь — ваше задание. Настоящее задание. Вас и вашей группы. Кстати, как полет?

— На пять — коротко сказал князь. Он еще не согрелся от пронизывающего холода.

— Техника, которую вы увидели в действии — предназначалась для уничтожения линкоров и авиаматок противника, в том числе на переходах и при боевом развертывании. Однако сейчас у нас появился враг не менее опасный, чем вражеский авианосец, враг, способный взорвать нас изнутри. Шамиль Идрисович, прошу…

Третий — явно гражданский — провел ладонями по щекам, прежде чем начать говорить…

— Ислам… за годы, прошедшие со времен Пророка Мухаммеда, свят он и велик — претерпел существенные изменения. Распространяясь по свету, он приобретал новые черты, новые особенности. Обрастал традициями. Это не так плохо, ибо главное — богобоязненность, удаление от плохого и стремление к доброму. В нашей Империи ислам, видоизменяясь, приобрел те черты, которые позволили нам, правоверным, четыреста лет жить в мире и стремиться к добру, опасаясь кары Аллаха Всевышнего. Не так давно — группа исламских кадиев, судей — совершила путешествие из Мекки в наши земли, посетила Бухару, Ташкент, Казань. Они были столь довольны увиденным, что один из них воскликнул: как вам, живущим столь далеко от Мекки — удалось так приблизиться к раю. Он не верил, что можно жить так, как живем мы, простые правоверные, чтящие Аллаха и его Пророка. Мы тоже рассчитывали на то, что в мирном общении, в разговоре, с должной богобоязненностью и со стремлением дать верящим в Аллаха Всевышнего народам жизнь лучшую, нежели та, которая у них была до этого — мы сможем изменить Восток к благу всех, живущих там. Однако нашлись те силы, которые против этого и готовы восстать не только против нас, но и против Аллаха с оружием в руках. Я вижу, вы прожили немало лет там, где солнце отличается жестокостью. О ком я говорю?