Врата скорби. Дикий Восток - [54]

— Три недели даю. Иди… иди, казак, с глаз долой, пока не осерчал.

Российская Империя. Одесса 03 мая 1949 г.

Желающим получить медаль или гроб или и то и другое зараз.

Требуются добровольцы на государеву службу

Жалование хорошее, условия тяжелые

Отменное владение оружием обязательно.

Донское казачье войско.

Почему Одесса? Да просто так…

Хотя нет, не просто так. Далеко не просто так. С тех времен, как Восток стал русским — Одесса стала крупнейшим торговым портом на этом направлении, вторым — после Владивостока по грузообороту и седьмым по грузообороту в мире. Стратегической железной дороги[73], после постройки которой порт Одессы пришлось спешно перепрофилировать под туристический — еще в помине не было, а Константинополь хоть и был портовым городом — все же до Одессы не дотягивал. Не потому что расположен был хуже — расположен то был он как раз лучше, просто до сих пор было непонятно: насколько мы там, навсегда или… Вот из-за этого «или» осторожные, знающие цену каждой полушке[74] купчины и не рисковали грузится через вторую столицу Константинополь, открывали конторы да торговые дома в Одессе. Было еще и в Севастополе — но там слишком много военного флота было, приткнуться негде. А Одесса… есть Одесса.

С давних времен как Севастополь был военным форпостом Российской Империи в регионе, так Одесса была форпостом торговым, мореходным, купеческим. Ее даже основали не русские. Основателем Одессы, раскинувшейся на месте, где раньше была считавшаяся неприступной турецкая крепость, был испанский еврей[75], прославившийся на русской службе в боях с турецким флотом, выслужившийся до адмирала Хосе де Рибас, чье имя и фамилию потом исказили на русский манер. Жозеф Михайлович Дерибас. Он стал первым генерал-губернатором нового города, в его честь названа одна из основных улиц города — Дерибасовская, а его особняк с шикарным садом — его потомки передали в дар городу, и теперь там — Городской Сад. Вторым человеком, заложившим основы Одессы, был ее губернатор в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века Дюк де Ришелье, да, да, прямой потомок кардинала Ришелье, честнейший и предприимчивый человек, фактически сделавший Одессу тем, чем она есть на самом деле — огромным купеческим городом-портом, но при этом не чурающемся культуры. Его памятник стоит перед самой лестницей, в его основании одесситы сохранили ядро, выпущенное с корабля, бомбардировавшего город. Это был даже не корабль — обшитая сталью плавучая пушечная буксируемая батарея. Четыре дня она обстреливала город, у жителей города не было оружия, способного пробить невиданной в то время крепости корабельный борт — но одесситы не сдались, город выстоял. Чей это был корабль? А сами не догадались? Английский, чей же еще — только в двадцать первом и отомстили[76]. Потом Дюк де Ришелье уехал на родину, чтобы стать премьер-министром Франции — но одесситы его помнят до сих пор. Памятник даже поставили. Герцог Ришелье уехал — а Одесса осталась Одессой: оборотистой, купеческой, хлебосольной, понимающей толк в искусстве, ценящей остроумных людей и умеющей с рубля миллион заработать. Миллионщиков в Одессе на тысячу жителей было едва ли не больше, чем в Москве или Санкт-Петербурге, и это было закономерно: вся торговля с Востоком тогда проходила через Одессу. Ну, а где торговля, там и…

Увы, Одесса была мамой не только для купца — но и для фартового налетчика, и для карманника, и для прочего лихого люда. Раньше, когда тот берег был еще не наш — Одесса все равно торговала с ним, только нелегально. Одесса ведь стоит на известняке, и во многом построена из известняка, город начинался с шахт, где строители вырубали кирпичи и плиты из этого податливого материала, складывая из них на поверхности дома. Дома были сложены — а шахты остались, их знали как одесские катакомбы, и тянулись они далеко за пределы города, до самой Молдаванки, а иные отнорки — просто уходили во тьму и никто не знал куда именно. В некоторых районах каждый, буквально каждый дом имел выход в эти самые катакомбы, там хранили контрабанду, нелегальное спиртное, там же были подземные «малины» где отлеживался после дел блатной люд. Согласитесь — хорошо промышлять в городе, где случись убегать от городовых — нырк и под землю. Хорошо. Вот потому-то Одесса-мама многими, наряду с Ростовом-папой и считалась криминальной столицей России.

Даже в криминальном промысле у одесситов был особый шик. Один гопстопник[77] носил в кармане для терпил флакончик с сердечным, потому как один раз он подрезал одного бобра, а тот посинел весь — и с копыт. А за мокрое[78] отвечать как то не с руки — вот он и таскал теперь на случай — сердечное. Еще двое бомбанули банк и ушли от полиции, разбрасывая на улице награбленную добычу — можете представить себе, уважаемые — что началось, когда из пролетки полетели самые натуральные деньги.

Ну… в общем люд тут разный был, были и фальшивомонетчики, были просто мошенники, были карманники, которые незаметно не то что ваш карман от лопатника освободят — но и даму, простите, от предметов нижнего белья.

Вот как раз сейчас хорунжий Григорий Велехов сидел в конторке и смотрел как раз на такого вот ухаря… маленького, верткого и чему то непременно улыбающемуся, да так что вот-вот и расхохочется. По мнению Велехова — смешного тут ничего не было.