Врата скорби. Дикий Восток - [29]
Среди тех судов, которые прибыли в город в этот день — было судно из кипрской Никосии. Кипр — небольшой остров недалеко отсюда в Средиземном море, юридически он принадлежит Британской короне, а фактически — контрабандистам и самым отмороженным бандитам. Этот остров — мост между англо-саксонским Западом и Востоком, между Европой и Африкой, удобные бухты его — раздолье для тайных погрузочно-разгрузочных операций, а горы и ущелья, покрытые колючим кустарником, отлично скрывают различные бандитские шайки, которые британская армия начинает ловить, только если они совсем уж обнаглеют. На острове — есть военно-морской порт как на Гибралтаре и сильная база в Акротири. И, кроме того — благодатный климат Кипра уже давно привлекает тех, кто нажил немалое состояние и не хочет, что правоохранительные органы Европы — интересовались насчет его происхождения или задавали иные нелицеприятные вопросы. Юридически — Кипр находится под вассалитетом Британской короны и управляется не Высоким комиссаром — а избираемым самим жителями острова губернатором. И у властей острова есть привычка — если к ним приходит запрос об экстрадиции, они притворяются, что не знают язык и на острове некому сделать перевод.
Но так — есть на острове Кипр и люди, занимающиеся относительно мирным промыслом. В основном это рыбаки, забрасывающие сети в это море вот уже несколько сотен лет, есть небольшая торговлишка, и даже какая-то промышленность, в основном обеспечивающая нехитрые нужды жителей самого острова. Среди рыбаков — есть и коренные островитяне, и те, кто вынужден был стать островитянином в силу обстоятельств, о которых он инее хочет говорить. Жители острова дружелюбны и приветливы, они охотно выдают дочерей за таких (особенно если у них есть деньги) — и таким образом в жилы жителей острова постоянно вливается свежая кровь. От этого же — островитянки очень красивы, но среди тех пятерых, которые прибыли в это утро в Адану на рыбачьем баркасе — женщин не было.
Этот рыболовный траулер в прошлом был чем-то другим, и скорее всего — принадлежал британскому флоту, ибо серо-свинцовая окраска проступала через гораздо более небрежно наложенный белый колер. Сзади, довольно грубо, при помощи сварки — были приварены приспособления для рыбного лова сетью. В качестве холодильников — использовался небольшой рефрижератор, который замораживал лед, а лед уже бросали в трюмы. Среди траулеров, которые прибывали в Адану каждый день были корабли и похуже и получше, и этот — ничем не отличался от других.
Капитаном и владельцем корабля был Сафар. Он был крещеный турок с северной части Кипра — на Кипре было много турок и некоторые из них приняли христианство, а некоторые — так и остались в исламе. Он не первый раз сюда заходил, привозил рыбу и пару раз — некие другие товары, провозом из Бейрута. Так делали все, даже самые честные. Жили здесь не сказать, чтобы богато и кто хотел жить — тот должен был вертеться.
По крайней мере — порт был знаком Сафару, он знал, у кого можно подзаправиться подешевле, сколько и какому таможеннику принести в конверте и в каком борделе — самые лучшие в городе шлюхи. Бордели здесь, увы, были, и в них в основном работали мусульманки, проданные с Аравийского полуострова на подпольных базарах. Так часто делали, чтобы поднять остальных детей: арабы были нищи как церковные крысы.
Первым на берег — сошел, конечно, сам Сафар. Полноватый, усатый, он посверкивал золотым зубом — признак богатства, его ставили даже те, у кого зубы были в полном порядке. Презрительно кривя нос от запаха солярки и рыбы — он дошел до портконторы, располагавшейся в недавно отстроенном, но уже пошедшем трещинами по штукатурке здании, поднялся на второй этаж, протолкался в толпе галдящих и что-то отчаянно выясняющих грузчиков и зашел в кабинет Боруха Шнеерсона, одесского еврея, которого судьба забросила сюда и который был одновременно и иудеем и мусульманином и христианином. По крайней мере, так можно было подумать.
— Салам
— Салам алейкум, дорогой Сафар… — полагалось бы отвечать «Ва Алейкум ас Салам», но Шнеерсон всегда отвечал именно так — какими судьбами, какими судьбами…
— Да вот… решил остановиться по дороге домой. Движок что-то барахлит.
— Вай, беда какая… перебирать бы не пришлось — Шнеерсон знал все и обо всех и мог поддерживать разговор на любую тему. Обратной стороной этого являлось то, что обмануть его по деньгам было почти невозможно.
