Врата скорби. Часть 3 - [2]

Турок читает. Он собственно такой же турок, как Белкин еврей – когда шашлыки жарят, первый свинину трескает, да нахваливает, мол, куда нежнее, чем говядина. Так то – морские диверсанты могут и кошатиной и собачатиной питаться, и змеиным мясом – на курсах по выживанию даже личинки жуков ели. Но это край, а так – по пятницам они собираются у так называемого «дизельного пирса» и жарят шашлык, в ожидании мотобота, который отвезет их в Одессу.

Турок, как и многие, кто только перешел в русское подданство – очень любит читать. Он всегда читает по-русски. Его отец – нищий феллах, а он сам – офицер флота, в Османской Империи чтобы попасть на флот нужно было такую взятку дать… что никаких сбережений не хватит у нищего феллаха. А его – взяли в училище, научили всему, что должен знать офицер. Он же едва ли не единственный, который тут по доброй воле, а не изгнан с корабля. На вопрос, зачем это надо он пожимает плечами и отвечает – кровь кипит…

Гасила что-то как всегда жрет. У него в карманах всегда что-то есть. Сухари, орехи, иногда шоколад, который он ест неопрятно, пачкая руки. И еще он ленивый как вол – за то и прозвали «гасила», на сленге так называют тех, кто стремится уклониться от выполнения служебных обязанностей любой ценой. Но при всем при этом – он силен как бык, вынослив, практически нечувствителен к боли. Потомок волжских бурлаков, одним словом. Пулемет и одну тысячу патронов в лентах – он кряхтит, но тащит, если нужно – даже бегом. У них в пулеметном расчете – один пулеметчик, второго номера нет, станка нет, весь боезапас – должен носить сам, равно как и оружие. Оружие у него тоже богемское – лентовый ZB30 под немецкую ленту машингевера, сама лента – в мешке со стальным каркасом, на североамериканский манер. Из своего оружия – он может короткой очередью расколотить бутылку с полукилометра. К пулемету – на самодельном кронштейне присобачен примитивный, 3,5 кратности дневной оптический прицел.

Остальные тоже – кто чем занимается. Случайных людей в отряде нет. Нужны авантюристы, которые не могут сидеть на месте – но в то же время и люди, умеющие ждать. Тянуть лямку здесь не получается, их служба – это череда вот таких вот походов, монотонной тягомотины, невостребованности – и взрывной экспрессии ближнего боя, когда – или ты или тебя. Про ближний бой – они знают все или почти все. Они тренировались в недостроенных зданиях, они даже снаряжали патроны нагана отлитыми из воска пулями, перемешанными с краской, и стреляли друг по другу, переодевшись в тулупы. Все они – совершенные отморозки, психологически готовые пойти одному на сотню, на две сотни, на столько, сколько нужно. Как говорит Белкин, когда вспоминает свои еврейские корни: хуцпа, господа, это когда ты убил свою мать и отца, а потом идешь за пособием и плачешься, что сирота. Вот именно так и действуют они…

Колокол громкого боя – срывает их с мест. Но только половину – тех из них, что лежат по левую сторону прохода. Остальные – лежат, даже не делая попытки встать. Соберутся эти – встанут и они. Даже в таких мелочах – они проявляют недостижимую ни в каком обычном подразделении сыгранность, когда несколько человек – действуют как один. Что говорить, если у них полуофициальным методом подготовки является… массовая драка. А что – не так? В драке партнера научишься не то, что с полуслова – без слов понимать…

Подобрав массивные тюки со снаряжением – они идут в сторону рубки. Протискиваются через узкие люки, подают друг другу снаряжение. Протискиваются мимо матросов-подводников, глядящих кто с недовольством, кто со злобой, кто с завистью…

В узкой рубке – подрагивает свет. Расчет поста управления занят своим делом: кто смотрит за показаниями локатора, сканирующего глубину, кто, надев наушники, вслушивается в морскую толщу, пытаясь не пропустить в криках китов скрип корпуса чужой подлодки, а то и шум затапливаемого торпедного отсека. Кто на связи с машинным, кто пытается проложить курс. Под перископ всплывали прошлой ночью, невязка[2] наверное миль пять уже.

Капитан третьего ранга Мищенко, выше среднего роста, что нетипично для подводника – смотрит то на часы, то на прилепленный магнитами к стальной доке список. Расписание электричек – маршрут и периодичность патрулирования противолодочных сил. Британцы для патрулирования используют летающие лодки, шлюпы, но самое опасное – недавно появившийся Сандерленд. Тяжелый, противолодочный самолет, переделанный из стратегического бомбардировщика, у него по слухам есть радар, способный засечь даже перископ подводной лодки. А это очень опасно. Раньше всплывать ночью было практически безопасно, только посмотреть, чтобы рядом никого не было. А тут… не знаешь, то ли это байки, то ли всплывешь – и тебе с небес уронят под бок торпеду…

– Здравия желаю…

Мищенко не отвечает – он производит в уме расчеты, пытаясь решить – безопасно или нет…

– Гидроакустик, доклад…

– Чисто, господин капитан. Надводных, подводных целей не слышу…

– Всплытие под перископ – наконец командует он – дифферент три на нос, ход пять узлов…

– Есть всплытие под перископ, пять узлов ход…