Врата рая - [35]

Все зависит от того, что у Джухача на уме, — значительно ответила она.

— Все, что у Джухача на уме, — сказал я, — это много пустого пространства, где раньше был мрамор. Чего нам не хватает теперь, так это обмена залпами между "Земным Духом" и «Ариадной».

Они могли испепелить себя, оставив нас в роли Робинзона Крузо. А после Везенков и капитан д'Орсей могли бы начать перестрелку за власть. И онемевший ГПП, который мог вечно вращаться вокруг планеты, пока туземцы достигли бы пространственных путешествий через восемьдесят тысяч лет или около этого. Удивились бы они?

— Принято. Ты не собираешься соперничать? — спросила Ангелина.

— За что?

— За место императора.

— К черту, нет, — сказал я. — Я не так стар, помнишь?

— Не думаю, что нам следует слишком уж беспокоиться об этом, сказала она после раздумий. — Мы не фигурируем в их грандиозных планах как бы они не были, в конце концов, величественны. Думаю, после всех нежелательных моментов он вернется назад, к "Земному Духу". Нет никакого вреда в том, чтобы отправить нас домой. Это займет триста лет, если двигаться со скоростью меньшей скорости света.

— Первое, — сказал я, — мы должны попасть на «Ариадну».

— Держу пари, — предложила она, — что к тому времени, когда мы достигнем купола, опустится первый челнок. Поскольку чумы нет, Джухач захочет работать по плану А. Вот почему, вероятно, он разругался с Хармаллом и развязал маленькую войну. Мы прибудем, чтобы найти наши бумаги на высылку подготовленными и подписанными. Мы будем высланной крупной научной оппозицией и, конечно, не очень популярной дома. Копьеносцы везде плохие новости. С другой стороны Хармалл официально назначен на должность жестянконосца. Мы сыграли свою роль на столько, насколько нам позволили.

Она великолепно выражала общие чувства, когда была в форме. В подобные мгновения, она напоминала мою мать.

— Было бы прекрасно не оставлять так много не связанных концов, заметил я.

— Всегда остаются не связанные концы, — заметила она. — Мы могли бы работать половину своей жизни здесь, чтобы связать эти концы. Но не связанные концы напоминают голову Гидры.

— Геркулес справился, — подметил я.

— Геркулес был героем. Но затем, — добавила она с ухмылкой, — Леандра тоже была в какой-то степени героем, а?

Я усмехнулся в ответ.

— Не совсем, — сказал я. — Герой был другим.

Она не поняла о чем я говорю. Все, что ей было известно, это то, что Леандра — греческое имя, со смутными аналогиями.

— Герой и Леандра были любовниками, — рассказывал я. — Она зажгла свет в своем окне ночью, чтобы он мог переплыть Геллеспонт для встречи с любимой. Она была жрицей, которой свидания запрещены. Он же утонул в эту штормовую ночь и она выбросилась из окна в отчаянии. Об этом сложены поэмы, но я не читал их.

— Милый, — сказала она, — ты хорошо плаваешь?

— Приблизительно так же, как ангелы летают.

— Я обожаю летать, — заметила она, ниспровергая шутку. Я же не стал продолжать.

— Если говорить о штормовых ночах, то лучше было бы нам подготовить безопасное убежище. Дождь льет сильнее, да и ветер усиливается, — сказал я.

Мы не могли вколотить колышки, поэтому решили закрепить навес грузом, нашли для этого с полдюжины больших округлых камней, вдавленных в грунт. Они были твердыми, но не тяжелыми, несмотря на свой внушительный вид. Они напоминали баскетбольные мячи, хотя весили менее двадцати килограммов.

Дождь шел почти весь день и погода не собиралась улучшаться. Цикл испарения и конденсации на Наксосе казался постоянным. Сложные факторы, которые проистекали в несправедливом земном перераспределении делали Наксос идеальным местом службы для ленивых метеорологов.

Как обычно, Ангелина дежурила первой. Однажды установив последовательность, мы не хотели нарушать ее. Нерегулярные привычки, говаривал мой дядюшка (бесстрашно идя на возможность самоопровержения) являются гибелью для хорошо организованной жизни.

"Палатку" трясло больше, чем это было на лодке, несмотря на то, что мы подбросили несколько использованных силовых батарей, чтобы увеличить нагрузку. В ней было едва ли достаточно места, чтобы лежать. Изнеможение, тем не менее, великий успокоитель, и я вскоре заснул. Греза, которая запомнилась, когда я проснулся, была не слишком приятной, но она не имела отношения к моим пятизвездным кошмарам. Я проснулся потому, что Ангелина лягнула меня и закричала что-то о палатке, унесенной ветром. Я вынужден был вскочить на ноги и помочь ей вытащить силовые батареи наружу, чтобы укрепить палатку в ураган.

Мы только закончили свою работу, когда мне пришло в голову, что не особенно и нужно.

— Что случилось с чертовыми камнями? — спросил я, когда мы растянулись внутри.

— Они пошли прогуляться, — без тени иронии сказала Ангелина.

— И что же они использовали в качестве ног? — саркастически спросил я.

— Это не шутка, — сказала она, впервые выявляя неуравновешенность за все это время. — Это не камни… это животные. Они отрастили головы и ноги и отправились по своим делам. Они могут менять форму, а также… кажется… строение и свойства своих тканей. По типу черепахи, если рассуждать логически.

Я начал сожалеть, что не наблюдал этого.