Врата рая - [21]

Люк поднял голову, его лицо в этот миг было таким красным, что я подумала, что его сейчас охватит пламя. Все повернулись и уставились на него.

— Ну, Люк, дорогой, ты хочешь сказать речь в этой связи или ты думаешь, что эти туземцы не поймут тебя?

Люк ничего ей не ответил.

— Это не имеет значения, не беспокойся, дорогой. Я могу говорить за нас обоих, а когда я приеду в Гарвард, я покажу этим профессорам одну штучку или пару.

— Конечно, ты им покажешь, Фанни, — заорал кто-то.

Затем оркестр грянул «Счастливого дня рождения» и толпа начала петь. Фанни, стоя на бачке, приняла горделивую позу и широко улыбалась, глядя на мою мать и на меня. Когда пение закончилось, все начали аплодировать, а с полдюжины молодых людей бросились помогать Фанни слезть на землю.

Несколько минут спустя наше внимание привлекли двое мужчин, которые начали толкать друг друга. Один из них обвинял другого в том, что тот влез перед ним в очередь за пивом. Их приятели, вместо того чтобы развести забияк, стали еще больше подстрекать их, пока не началась драка. Тогда гости бросились разнимать их. Вся эта сцена показалась отцу забавной.

— Я хотела бы уехать, Логан, — твердо заявила мать. — Это празднество становится все хуже и хуже.

— Подожди одну минуту, — сказал отец и поднялся, чтобы подойти поближе к дерущимся. Через общий шум до меня доносился смех тети Фанни. Ветер усилился, и гирлянды лампочек над лужайкой стали раскачиваться из стороны в сторону. Транспарант, висевший над гаражом, оторвался с одной стороны и болтался теперь в ночи, как флаг во время военной баталии.

Тетя Фанни устремилась к месту драки.

— Что это за подобие драки в мой день рождения? — потребовала она объяснения, уперев руки в бока.

Трое ее молодых поклонников начали описывать ссору. Слушая их объяснения, она с трудом держалась на ногах. Люк подошел к ней сзади, посмотрел на меня и покачал головой. Мама вдруг бросилась вперед и схватила отца за руку.

— Логан, я хочу поехать домой, сейчас! — настойчиво повторила она. Он смотрел на нее какое-то время, потом кивнул головой. Она подвела его ко мне.

— Пойдем, Энни. — Судя по ее гневному лицу, она была готова взорваться в любую секунду.

Я молча последовала за матерью. Отец плелся сзади. Но еще до того, как мы дошли до своей машины, Фанни заметила нас и закричала:

— Куда ты направилась, Хевенли? Мой праздник только еще начинается!

Я обернулась, но мать сказала мне, чтобы я шла прямо к машине. Смех Фанни следовал за нами, как хвост за воздушным змеем. Отец ковылял вслед за нами и подошел, когда я уже забралась на заднее сиденье.

— Ты можешь вести машину? — спросила его мать.

— Конечно, могу. Я не понимаю, из-за чего ты так заволновалась. Два парня немного поспорили. Что в этом особенного? Теперь они снова лучшие друзья.

Он влез в машину и стал шарить по карманам в поисках ключей.

— Ты слишком много выпил, Логан. Я знаю, что ты уже принял спиртное до того, как мы отправились на это торжество.

— Ну и что? Для этого и существуют приемы, разве не так? — ответил он с удивительной четкостью.

— Нет, — твердо заявила мать.

Наконец он нашел ключи и сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы вставить в гнездо ключ от зажигания. Я никогда не видела отца таким смущенным. Внезапно капля дождя ударилась о переднее стекло. За ней последовала еще одна и еще.

— Кажется, на прием собирается хлынуть дождь, — проговорил он хмуро. — В любом случае Роланд был прав.

— Это самое лучшее, что могло бы произойти, — заметила мать. — Это охладит их всех, — добавила она, внимательно посмотрев на него. — Всем полезно немного остыть.

Отец включил мотор, и мы рванулись вперед.

— Что ты этим хочешь сказать? — Он повернулся к матери и воинственно посмотрел на нее.

— Тебе не нужно было позволять ей целовать себя и так вульгарно с тобой обходиться, Логан. Все видели это.

— Ну и что я, по-твоему, должен был делать? Драться с ней?

— Нет, но тебе не надо было быть таким податливым и проявлять излишнюю солидарность.

— Солидарность? О, перестань, Хевен. Это нечестно. Ко мне пристали, я…

— Сбрось скорость, дождь усиливается, и ты знаешь, какими становятся эти дороги, — предупредила его мать.

— Я не хотел танцевать с ней, но я подумал: если откажусь, то никто не мог бы поручиться за то, что она могла бы сказать или сделать. Фанни была пьяна, как индеец в субботу вечером, и…

— Медленнее! — закричала мать неистово. Потоки воды заливали теперь переднее стекло, и дворники были бессильны справиться с ними.

Мне было очень неприятно видеть своих родителей в таком состоянии. Я понимала, что подобные стычки случаются между ними только тогда, когда дело касалось тети Фанни. Каким-то образом ей всегда удавалось вносить раздор между ними, посыпая соль на старые и новые раны. «Очень плохо, — подумала я, — что она не убежала с кем-либо из своих молодых кавалеров и не оставила Люка жить с нами. Тогда мы смогли бы быть действительно счастливой семьей и никогда бы не беспокоились о том, что может возникнуть неприятная ситуация, подобная сегодняшней».

— Я ничего не могу разглядеть! — закричала мама.

Но отец ее не слушал.