Друг перед другом, а иногда и перед собой, мы делали вид, что готовимся, тщательно готовимся к тому дню, когда подвернется Подходящий Рейс.
Делать это было нетрудно. Многие настоящие старатели поступают также между рейсами. Существовала группа, называвшая себя «Искатели хичи»; ее основал старатель по имени Сэм Кахане: пока он бывал в рейсе, его заменяли другие; теперь он вернулся и ждал, пока остальные два члена его экипажа достаточно оправятся, чтобы вновь пуститься в полет (между прочим, среди других болезней они вернулись с цингой из-за отказа холодильника в полете). Сэм и его друзья были отличными парнями: очевидно, у них была устойчивая трехчленная связь, но это не мешало им интересоваться хичи. У него были записи нескольких курсов лекций профессора Хеграмета, наиболее известного специалиста в исследовании хичи. Я узнал многое не известное мне раньше, хотя основной факт, что о хичи существует гораздо больше вопросов, чем ответов, был всем хорошо известен.
Мы посещали тренировочные группы, где учат таким упражнениям, которые позволяют разминать каждую мышцу в ограниченном пространстве — массаж для забавы и пользы. Конечно, это полезно, но еще более забавно и интересно, особенно сексуально. Мы с Кларой научились делать с телами друг друга поразительные вещи. Мы посещали кулинарные курсы (можно очень многое сделать со стандартным рационом, если добавить немного пряностей и трав). Мы слушали лингвистические курсы, на случай если придется вылетать не с англоязычным экипажем, и тренировались друг с другом в итальянском и греческом. Мы даже присоединились к группе любителей астрономии. У них был доступ к телескопу Врат, и мы много времени проводили, глядя на землю и Венеру не с плоскости эклиптики. Френси Эрейра, когда ему удавалось уйти со своего корабля, присоединялся к этой группе. Кларе он нравился, мне тоже, и у нас выработалась привычка выпивать втроем в нашей квартире — вернее, в Клариной квартире, но я в ней проводил почти все время, — после занятий. Френси глубоко интересовался, что происходит Там, Снаружи. Он все знал о квазарах, и черных дырах, и галактиках Сейферта, не говоря уже о двойных звездах и новых. Мы часто рассуждали, каково это окончить полет в окрестностях сверхновой. Такое может случиться. Известно было, что хичи в первую очередь интересовались астрофизическими явлениями. Курсы некоторых их кораблей проложены так, чтобы привести корабль в окрестности интересного явления, а будущая сверхновая, несомненно, интересное явление. Но ведь это было очень давно, и теперь сверхновая вполне может не быть «будущей».
— Интересно, — говорила Клара, показывая, что это всего лишь академический интерес, — не это ли случилось с некоторыми невернувшимися кораблями?
— Статистически это вполне вероятно, — отвечал Эрейра, улыбаясь и показывая, что принимает правила игры. Он много практиковался в английском, которым с самого начала владел неплохо, и теперь говорил почти без акцента. Он также владел немецким, русским и большинством романских языков: мы обнаружили это, когда попытались поучить португальский, и он понимал нас лучше, чем мы сами. — Тем не менее летают.
Мы с Кларой помолчали, затем она рассмеялась. «Некоторые», — согласилась она.
Я быстро вмешался: «Похоже, вы сами хотите полететь, Френси».
— А вы в этом сомневались?
— Ну, вообще-то сомневался. Я хочу сказать, что вы ведь служите в бразильском флоте. Вы не можете просто так взять и улететь.
Он поправил меня. «Улететь я могу. Просто потом не смогу вернуться в Бразилию».
— И вам кажется это стоящим.
— Это стоит всего.
— Даже, — настаивал я, — с риском не вернуться или вернуться так, как сегодня. — Вернулся пятиместный, они высаживались на планете с ядовитыми растениями. Мы слышали, вернулись они в ужасном состоянии.
— Да, конечно, — сказал он.
Клара начала ерзать. «Я думаю, — сказала она наконец, — что пора спать».
В ее голосе было что-то недосказанное. Я посмотрел на нее и сказал: «Отведу тебя к тебе в комнату».
— Не нужно, Боб.
— Но я все равно провожу, — сказал я, не обращая внимания. — Спокойной ночи, Френси. Увидимся на следующей неделе.
Клара уже шла к стволу, и мне пришлось торопиться, чтобы догнать ее. Я ухватился за кабель и крикнул ей: «Если хочешь, я пойду к себе».
Она не подняла голову, но и не сказала, чего хочет, поэтому я сошел на ее уровне и пошел за ней к ее квартире. Кэти спала во внешней комнате, Хайва дремала над голодиском в нашей спальне. Клара отослала прислугу домой и пошла посмотреть, удобно ли ребенку. Я сидел на краю кровати, дожидаясь ее.
— Может, у меня начинается менструация, — сказала Клара, вернувшись. — Прости. Я раздражительна.
— Я уйду, если хочешь.
— Боже, Боб, перестань повторять это! — Она села рядом и прислонилась ко мне, и я обнял ее. — Кэти такая хорошая, — сказала она немного погодя, почти печально.
— Тебе бы хотелось иметь своего ребенка?
— У меня будет свой ребенок. — Она откинулась назад, потащив меня за собой. — Только хочу знать, когда, вот и все. Нужно гораздо больше денег, чтобы у ребенка была приличная жизнь. А я не становлюсь моложе.
