Врата испуганного бога - [12]

Если только они не придумают чего-то совсем нового. А с них станется? А с них станется.

Кто же они? ведь ни одного трупа за сто лет, ни одной молекулы белка, а корабли явно не автоматы, ясно лишь по внутренней архитектуре, что Неведомо Кто — полугуманоиды прямостоящие пятипалые. Бред… Столетний бред. Идеальный внешний враг — для любого диктатора. Которым уже пора бы в Галактике и появиться, и кандидатов пол меньшей мере трое… Хватит. Этих сегодня мы снова сделаем. А там станет видно.

Прошли еще часы. “Ежи” висели недвижно. Пограничники выжидали.

Хелен Джей уже была готова вздохнуть с облегчением и отдать приказ на буксировку “ежей” в лабораторные доки “Стратокастера”, когда армада зашевелилась. Ежи четко и отработанно перестроились, образовав порядок, напоминающий кристаллическую решетку алмаза, и неспешно двинулись-таки к населенным мирам DX-7. Не обращая на пограничников никакого внимания. Очень необычное поведение. Обычно НК стреляли.

* * *

— КОНТАКТ ЧЕРЕЗ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. БОЕВОЙ КОНТАКТ МИНУС ТРИ МИНУТЫ. ПОВТОРЯЮ, ВОЗМОЖНОСТЬ БОЕВОГО КОНТАКТА МИНУС ТРИ МИНУТЫ. ОГОНЬ ГОТОВ. ПОВТОРЯЮ, ОГОНЬ ГОТОВ. НАКРЫВАЮ ФЛАГМАНА С ВЕРОЯТНОСТЬЮ СТО. КОНТАКТ ЧЕРЕЗ ОДИННАДЦАТЬ ТРИДЦАТЬ МИНУТ.

На мостике “Свина” все шло заведенным уставным порядком.

“Свин”, тяжелый трехкорпусный перехватчик-спринтер, толстый звездолет с повадками ленивого тигра, был отстроен в звездной системе Киев, там же крещен и вооружен. Сейчас “Свин” висел в пространстве прямо на пути следования армады. Несмотря на свою внешнюю массивность и неповоротливость, перехватчик обладал несколькими несомненными достоинствами: мощные двигатели, с прямым квантум-сингулярным питанием, силовые щиты, способные выдержать маневр прохода сквозь кольцо Сатурна, два стационарных субмолекулярных деструктора дальнего радиуса действия, две установки “Прокруст”, средний кавитатор и плюс еще куча мелких радостей, типа кассетных бомб “Иволга” и джентльменского набора штурмовых ракет.

Капитан “Свина”, Пет Помон, толстый лощеный отутюженный запорожский казак, хохол в сто сорок восьмом поколении, стоял, опираясь на блестящие перила мостика и наблюдал за приближением армады. Перехватчик занимал ту самую точку пространства, в которой через двенадцать минут стандартного времени должны были оказаться и корабли пришельцев. И убираться с дороги намерений не имел.

Густой смоляной чуб, свисающий с наголо выбритой головы капитана, щекотал лысину и падал на глаза. Привычным движением отшвырнув чуб в сторону, Помон разгладил пальцем длинные усы и недовольно пошевелил сухими губами. Эти атрибуты — чуб и усы — определяющие для посторонних его принадлежность к древнему роду, самого капитана основательно раздражали. Возможно, считал он, древние легенды о запорожцах и их традициях имеют под собой некоторые основания, но существуют же, в конце концов, правила элементарной гигиены! А эти шелковые шаровары, подпоясанные алым кушаком… Просто счастье, что во флоте все еще не отменили форменной одежды. В шароварах Петер чувствовал себя идиотом, которому сунули в руки непонятно для чего предназначенную писаную торбу и заставляют с ней носиться.

Капитана передернуло. Он осторожно осмотрелся, облизнул нижнюю губу и вновь уставился на экран.

Присутствующие молчали. За четыре года, которые прошли с тех пор, как батька Помон получил “Свина” под команду, подчиненные научились не задавать вопросов.

— КОНТАКТ ДЕСЯТЬ МИНУТ. ОГОНЬ ГОТОВ. ТРЕБУЮ РАСПОРЯЖЕНИЙ.

Помон повернул голову и взгляд его упал на спину офицера связи, склонившегося к своему пульту. Офицер повел лопатками, еще раз повел лопатками, почесал между лопатками, и только потом до него дошло. Он вскинулся и доложил:

— Ни звука, батька. У меня создается ощущение…

— Если я захочу узнать о ваших ощущениях, сотник, я сам об этом спрошу, — резко оборвал его Помон. — Продолжайте сканирование, да бога не забывайте.

— Итак, — обернулся он к первому помощнику, — Андрей, я полагаю, нам не обойтись без крупной потасовки. Что скажете?

— Согласен. С высокой вероятностью, батька.

А.Саймон, высокий стройный офицер с жесткими глазами, белки которых ярко контрастировали с темной кожей лица, коротко кивнул и поджал губы. Губы его портили. А.Саймон это знал. Какая, к дьяволу, может быть мужественность черт лица с такими детскими пухлыми губами! Смех один, да издевательства в казармах. Впрочем, если не обращать внимания на этот мелкий дефект мужественности, во всем остальном первый помощник был стопроцентно мужественен. И был он воином. Прошло время синекуры на границе. Сто лет, как прошло. Трусам в пограничных войсках делать было нечего. Трусы сидели в штабах. А.Саймон не сидел в штабах.

— ДЕВЯТЬ СОРОК ПЯТЬ МИНУТ ДО КОНТАКТА. ОГОНЬ ГОТОВ. ТРЕБУЮ РАСПОРЯЖЕНИЙ.

— Если учесть, что на сигналы противник не реагирует и скорости сближения не снизил, — сказал Саймон, — то мы вправе счесть его действия провокацией. Прецедент триста девяносто. Все, как всегда. Я думаю, пора аргументировать наши полного останова требования демонстрацией силы. Предупредительный выстрел.

— Все, как всегда, — проворчал батька Помон.