Врата империи. Сага вольных городов - [20]

Она истерически всхлипнула, а я смотрела на нее в изумлении, потому что за всю свою жизнь ни разу не видела плачущих людей.

— Это козни Луизы, — продолжала она. — Когда-то она любила этого человека, но он отверг ее, и она поклялась ему отомстить. Она уже лишила его титула и почестей, теперь она хочет лишить его жизни. В той таверне его должны встретить, но не я, а наемные убийцы. Они убьют его слуг и возьмут в плен его самого, чтобы отдать в руки пирата Роджера Хауксли, который хорошо заплатил, чтобы избавиться от него навсегда.

— Зачем же было так все усложнять? — недоверчиво спросила я. — Если хочешь избавиться от человека, то чего уж проще — нож в спину, и все дела!

— Луиза на это не осмелится, — покачала головой Франсуаза. — Этот человек силен и могуществен…

— Во Франции есть только один человек, которого Луиза может так сильно ненавидеть, — сказал Этьен, пристально гладя ей в глаза. Она опустила голову, затем подняла ее и встретилась взглядом с моим другом.

— Да, — всего лишь вымолвила она.

— Для Франции это будет ударом, — пробормотал Этьен, — если ему не повезет. Но, моя госпожа, Роджер Хауксли не придет туда, чтобы забрать его…

И он рассказал ей о том, что видел на берегу.

— Тогда наемники сами его убьют, — с горечью произнесла она. — Они ни за что не дадут ему уйти. Ими командует Жан, правая рука Луизы…

— И Рено де Валенс, — добавил Этьен. — Теперь я все понял — ты была как раз в этой шайке, Агнес. Интересно, знает ли д'Алансон о заговоре?

— Нет, — ответила Франсуаза. — Но Луиза намеревается извести его, поэтому использует его самого доверенного человека — Рено де Валенса. О, Боже, мы теряем время! Прошу вас, помогите ему! Поедемте вместе со мной к таверне «Ястреб»! Может быть, мы еще успеем его спасти, если опередим наших врагов. Я убежала из дворца и скакала всю ночь во весь опор, так, пожалуйста, помогите мне сейчас!

— Франсуазе де Фуа никогда не придется просить дважды Этьена Вильера, — каким-то напряженным, неестественным голосом произнес Этьен, стоя в полосе призрачного лунного света со шляпой в руках. Возможно, это была всего лишь игра луны, но мне показалось странным выражение его лица — почему-то вдруг смягчились его резкие черты, ставшие таковыми за время дикой жизни бродяги, и он выглядел совсем другим человеком — благородным и утонченным.

— И вы, мадемуазель! — Придворная красотка повернулась ко мне, протягивая руки. — Вы не должны преклонять предо мной колени — вот, смотрите, это я стою на коленях перед вами!

И она тут же грохнулась на колени в придорожную пыль. Я поморщилась, увидев, как на ее глазах вновь заблестели слезы.

— Вставайте, девушка, — неуклюже буркнула я, вдруг чего-то застыдившись. — Не надо стоять предо мной на коленях. Я помогу всем, чем смогу. Мне ничего не известно о дворцовых интригах, и то, что вы сказали, мне не совсем понятно, но что мы сможем сделать — мы сделаем!

Всхлипнув, она поднялась и, обвив своими нежными руками мою шею, поцеловала меня в губы, что привело меня в совершенное замешательство. Я вдруг поняла, что меня поцеловали впервые.

— Пошли, — грубовато сказала я. — Мы теряем время.

Этьен поднял Франсуазу и усадил ее в свое седло, усевшись сзади, а я взгромоздилась на своего огромного черного коня.

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросил меня Этьен.

— Никакого. Мы будем действовать по обстоятельствам. Сейчас нам надо как можно быстрее мчаться в таверну «Ястреб». Если Рено потерял время, разыскивая меня — а я в этом не сомневаюсь, — то он и его наемники еще не успели добраться до таверны. Если они все же уже близко к ней — что ж, у нас всего два меча, но они стоят многих!

Я принялась перезаряжать пистолет, взятый у Этьена, а это было нелегкой задачей — в темноте, да еще на полном скаку. Поэтому что за беседа происходила между Этьеном и Франсуазой, я не знаю, но их неразборчивое воркование время от времени доносилось до моих ушей, причем в его голосе звучала незнакомая мне нежность, что было очень странным для такого бродяги, как Этьен Вильер.

Наконец мы подъехали к таверне «Ястреб», силуэт которой неясно вырисовывался на фоне темного неба. Таверна почти полностью была погружена во мрак, если не считать тусклого фонаря, освещавшего общую комнату. Над таверной стояла гробовая тишина, а в воздухе чувствовался запах свежепролитой крови…

На дороге перед таверной лежал человек в ливрее лакея; его белое удивленное лицо невидящими глазами смотрело на звезды, а костюм его был залит кровью. Возле двери распростерлась фигура в черном плаще, рядом валялись обрывки пропитанной кровью черной маски. Его лицо вряд ли узнал бы даже близкий друг — оно напоминало кровавое месиво.

Внутри, у самых дверей, лежал другой слуга, из пробитого черепа которого все еще вытекал мозг, а сам он продолжал сжимать сломанный меч. Общая комната представляла собой нагромождение сломанных скамеек и изрубленных столов, обильно залитых кровью. Третий слуга, скрючившись, лежал в углу; на его пропитанном кровью костюме было не меньше дюжины колотых ран от меча. Над помещением висела неестественная звенящая тишина.

Франсуаза, закрыв лицо руками и глухо застонав, упала на пол, охваченная ужасом от увиденного, и Этьен тут же бросился ее поднимать.