Вращая колесо Сансары - [7]

– Спасибо, можно зелёный чай с лимоном, если есть, конечно.

– Есть и зелёный, я сам его уважаю, причём из дружественного нам Китая. Говорят, полезен очень.

Хе, удивил! Надо было из Англии чайку привезти, сам бы его угостил.

Дав указания секретарше, Михаил Андреевич кивнул на разворот «Комсомолки».

– Читал, довольно интересное интервью. Мне вот как-то не довелось лично пообщаться с английской королевой. Как она вам показалась?

– Как женщина или как королева? – на всякий случай уточнил я с самым серьёзным выражением на лице.

– А вы шутник, Егор Дмитриевич, – хмыкнул Суслов и снова посерьёзнел. – Солдатов мне рассказывал, что на приёме в Букингемском дворце вы держались достойно.

– Так ведь старался не уронить честь советского спорта, Михаил Андреевич.

– Я в курсе, что вам это удаётся, вы же теперь ведущий игрок команды, выигравшей… э-э-э…

– Кубок европейских чемпионов, – подсказал я.

– Ну да, точно. Я-то футболом никогда особенно не интересовался, но благодаря вашим успехам стал почитывать спортивную периодику… А, вот и чай. Спасибо, Вера Алексеевна.

Секретарша поставила на стол две чашки с блюдцами с дымящимся пахучим напитком, вазочку с сахаром, розетку с вишневым вареньем и небольшие тарелочки с печеньем и конфетами и удалилась.

– Угощайтесь, – пригласил Суслов и положил в свою чашку две ложечки варенья.

Я последовал его примеру.

Только я отхлебнул чая, как главный идеолог страны, непотопляемый ни при Сталине, ни при Хрущёве, ни при Шелепине, заявил:

– Я ознакомился с вашей необычной биографией, товарищ Мальцев. – Он посмотрел на меня, видимо ожидая какой-то реакции, но я с невозмутимым видом продолжал пить чай. Тогда Суслов продолжил: – Весьма неожиданный взлёт. Обычная дворовая шпана, и вдруг за какие-то год-два – всесоюзно известный персонаж. Такие таланты и в музыке, и в спорте… А что, вас действительно ударило током?

– Было такое, – нехотя подтвердил я, думая, кто из друзей прежнего Мальцева проболтался.

– И после этого в вас и открылись эти самые таланты?

– Не знаю, может, совпало, а может, и в самом деле удар током послужил катализатором пробуждения моих способностей.

– Катализатором, – медленно повторил Суслов, будто катая слово во рту, и неожиданно спросил: – Товарищ Мальцев, что у вас было с дочерью Фурцевой? Только не врите.

Опаньки, вот это поворот! Это он что же, пригласил меня поговорить насчёт моей личной жизни?

Понятно, что я замешкался, но промедление могло вызвать у него подозрение в моей искренности, поэтому я решил с ответом не тянуть.

– Ничего не было, Михаил Андреевич, – сказал я, испытывая непреодолимое желание добавить: «Мамой клянусь!»

– А из-за кого она вены себе резала? Об этом сейчас вся Москва говорит, и вы наверняка слышали.

– Ну да, вчера услышал… от знакомого. Но почему вы решили, что я как-то связан с попыткой суицида Светланы Фурцевой?

– Но вы же не отрицаете факт вашего знакомства?

Всё это начинало походить на дешёвую пародию допроса у следователя. Осталось направить мне в глаза лампу, чтобы добиться полной аутентичности.

– Да, мы знакомы, но между нами ничего не было, и вообще я её не видел… почти год, с того самого банкета после товарищеского матча сборных Советского Союза и Бразилии.

– Но в тот раз вы вместе отлучались из банкетного зала.

– Михаил Андреевич, Светлана попросила меня проводить её до уборной. Я не мог отказать женщине, которая после выпитого не совсем твёрдо держалась на ногах. Проводил – этим всё и ограничилось.

– А вот некоторым бразильским товарищам показалось, будто они помешали вам в уборной своим появлением. Якобы и ваш вид, и вид Светланы говорили о том, что вас едва не застали за чем-то непотребным.

Вот блин, это кто же настучал-то? Манга и Флавио там точно были, ещё переводчик… Может, он и стуканул? Теперь поди разберись… Однако придётся как-то выкручиваться, на фиг мне не нужны проблемы с семейством Фурцевых.

– Не знаю, Михаил Андреевич, что там кому показалось, но ничего у нас со Светланой там не было, – с нажимом на последние слова произнёс я.

– Ну хорошо, – неожиданно легко согласился Суслов, – в конце концов, это ваши дела, хотя, на будущее, прежде чем вляпаться во что-то такое, хорошенько всё взвесьте. Зачастую личное пересекается с государственным… А теперь о делах, так сказать, насущных. Я вчера в какой-то мере неожиданно для себя стал свидетелем бурной дискуссии относительно грядущего музыкального мероприятия. Если точнее, то спора между вами и Екатериной Алексеевной. Проведение фестиваля я практически полностью доверил товарищу Фурцевой, поэтому ваши дебаты открыли мне глаза на кое-какие вещи. Действительно, фестиваль задумывался прежде всего как молодёжное мероприятие, но, ознакомившись со списком исполнителей, соглашусь, что та же Клавдия Ивановна, при всём моём к ней уважении, с такого рода репертуаром не привлечёт на трибуны достаточное количество молодёжи. Что же касается ваших протеже – ансамбля «Апогей» и певицы Адель, – не скажу, что их творчество приводит меня в восторг, хотя до недавнего времени я был не очень-то с ним и знаком. Но и я, знаете ли, стараюсь не смешивать личное с общественным. Мало ли что мне не нравится… Вы согласны со мной, товарищ Мальцев?