Враги по разуму - [20]

Когда они подлетали к Венере, выяснилось, что субалтерны не пьют, не играют в карты и вообще слишком хорошо воспитаны. А посему Гал сложил с себя обязанности нештатного воспитателя и принялся сочинять лирико-автобиографическую поэму о поганых буднях славного Звездного Корпуса…

Сейчас Гал полулежал в «шезлонге», размышляя, как бы убить время. Перекусить, что ли? Или поспать сначала? В этой связи ему вспомнился госпиталь – там тоже наличествовала такая проблема. Гал всегда завидовал тем людям, для которых понятие скуки не существовало и которые придерживались принципа: «Жизнь – это борьба: до обеда – с голодом, после обеда – со сном»…

Внезапно Светов насторожился. Что-то было не так… Словно подтверждая его мысли, транспортник ощутимо закачался, содрогаясь, а затем словно прыгнул в сторону, как прыгает с тропинки человек, увидев на ней змею. Потом «Громовержец» клюнул носом, судорожно выровнялся, а через секунду дал сильный левый крен. По корпусу трахнуло несколько раз с такой силой, будто корабль наталкивался на гигантский паровой молот, висящий в космосе. Потом еще раз и еще…

– Странно, – сказал Фил.

– Может, противометеоритный маневр отрабатывают? – предположил Глико.

– Сам ты противометеоритный маневр! – отмахнулся от него Фил.

– Тихо, братцы, – сказал Гал, наглухо застегивая спейс-комбинезон. – Слушай мою команду, переменный состав! Закупориться в «шезлонгах» и носа оттуда не высовывать. В дальнейшем – действовать по моим указаниям.

– Ты чего раскомандовался, директор камбуза? – осведомился Сергей.

Гал смерил его суровым взглядом.

– Кстати говоря, – сказал он, невольно подражая капитану Громову, – вы аварийную инструкцию изучали на курсах?

– Проходили, – насмешливо ответил рыжий, в поисках поддержки оглядываясь на Фила. Тот никак не мог справиться с застежками комбинезона.

– Тогда вы наверняка помните, что пассажирам во время боевой тревоги можно только пальцами в ботинках шевелить, – улыбнулся Светов.

В глазах субалтернов вспыхнул огонек: еще бы, боевая тревога!

– А ты куда? – спросил Сергей.

– Пойду оценю обстановку, – сказал Светов. Он кинулся в пилотскую рубку. Лишь теперь сработала аварийная сигнализация. По барабанным перепонкам ударил вибрирующий рев сирены, а под потолком отсека кровавым пятном замигал сигнал с надписями на русском и английском языках: «БОЕВАЯ ТРЕВОГА!» Гал с трудом пробрался через грузовой отсек, где штабелями громоздились стальные коробки разных размеров. Несколько раз Светова бросало на ящики, но он вовремя выставлял перед собой руки. Гал оглядывал переборки и корпус корабля. Пробоин, слава Богу, здесь не было.

Дверь пилотской рубки ни в какую не открывалась, хотя Светов тянул ее на себя обеими руками. Он в отчаянии огляделся и только теперь заметил зловещую надпись, горевшую над дверью: «ПОМЕЩЕНИЕ РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАНО».

Гал представил себе, что творится за дверью, и сил у него сразу прибавилось. Он уперся коленями в косяк и рванул дверь на себя. В спине у него что-то хрустнуло, сухожилия на руках едва не лопнули от нечеловеческого усилия, но дверь все-таки приоткрылась, с треском разлетелись в разные стороны герметизаторы, и воздух из грузового отсека со свистом ринулся в рубку, увлекая туда Гала.

Пулей влетев в рубку, он лишь чудом удержался на ногах, вцепившись за высокую спинку командирского кресла. Вопреки его опасениям, ничего страшного в рубке не произошло. Анхель Громов неподвижно висел в кресле, удерживаемый лишь ремнями безопасности. Голова его в прозрачном пузыре спейс-комбинезона безвольно моталась из стороны в сторону, будто под струёй воды. Под потолком рубки, растопырив конечности, точно огромная издохшая лягушка, плавал в невесомости второй пилот Ол Мезрин, а на его месте сидел, пытаясь справиться с пультом управления кораблем, штурман Макс Берчев. Судя по эволюциям корабля, он был никудышным пилотом.

Строчка рваных пробоин шла вдоль третьего шпангоута. Дырки были размером с крупный апельсин. Если бы экипаж не соблюдал инструкцию, предписывающую при полете в прифронтовой зоне находиться в корабле в спейс-комбезах, то погиб бы мгновенно и страшно…

Макс Берчев беспомощно оглянулся на Гала. Его бескровные губы беззвучно зашевелились. Гал, спохватившись, нажал кнопку автоматической настройки коммуникатора в своем комбинезоне. В уши ударил хриплый голос штурмана: – Не могу, сейчас тоже скисну… Ты явился вовремя, Гал. Ты же пилот… Бери управление на себя… Осторожно, там Чужаки…

– Что с мужиками? – спросил Гал, имея в виду Громова и Мезрина.

– Гравитонное попадание, – задыхаясь, прохрипел штурман. – Ты не…

Он внезапно замолчал и уткнулся забралом шлема в пульт.

Гал подошел к нему, медленно отрывая от пола башмаки с магнитными защелками. Отстегнув Берчева от кресла, он тщательно пристегнул его к аварийному «шезлонгу». Потом сел на место второго пилота и щелкнул замком ремней, которые тут же плотно обхватили его грудь и ноги.

Прежде всего Гал оглядел обзорные экраны. И тотчас же выругался сквозь зубы. Вокруг «Громовержца» кружили несколько спейсеров Чужаков. Пришельцы словно наслаждались своим превосходством над неповоротливым транспортником, оттягивая момент перехода в решающую атаку.