Враг за моей спиной - [16]

Шрифт
Интервал

– Михаил.

– Ты русский?

– Да, эфенди…

Амир осмотрел своих воинов.

– Я скажу один раз, чтобы не пришлось повторять. Все мы – правоверные. И больше никто. Каждый из тех, кто принял ислам – становится нашим братом, кем бы он ни был по джахилии – потому что так угодно Аллаху. Если мы видим, что брат наш, по незнанию или слабости совершает неодобряемое, то мы должны, как и подобает мусульманам, уберечь его от впадения в ширк. Но никто – не должен говорить, что один лучше другого, потому что один русский и принял ислам только что, а другой мусульманин и рожден мусульманином. Это харам. Всем ясно?

Пацаны закивали.

– Да, эфенди…

– Хорошо. Скажи, как ты пришел в ислам?

– Я учился в институте и пребывал в джахилии, видя, как вокруг творится всякий ширк и мерзость. Как проститутки спят со всеми подряд, как торгуют наркотиками, как пьют харам. Я был крещеным, но я видел, что все кругом врут, и попы тоже кругом врут, они делают деньги и все. Никакой веры не было. И мусульмане – да простится мне, но я потом узнал, что имам мечети в этом городе говорил про Аллаха, а потом давало деньги в рост правоверным. Потом один из братьев сказал мне, что есть человек, к которому можно сходить и послушать его. Я сходил и мне понравилось то, что он говорил. Как надо сохранять себя от всякой мерзости, которая есть вокруг. Как надо бороться со злом, которое окружает тебя. И я понял, что если я не приму ислам, то я стану таким же, как и все русисты. Грязным, пьяным, думающим только о том, где взять деньги. Что мои дети так же вырастут в безверии, что моя жена будет мне изменять с кем попало. Тогда я принял ислам и поехал помочь моим братьям на джихаде. Я хотел остаться там, чтобы делать джихад, но амир сказал мне, что я буду полезнее здесь, в Русне. Поэтому – я приехал сюда.

– Выходит, ты уже участвовал в джихаде?

– Да, участвовал. Но я не знаю, убил ли я кого-то, я не видел врагов, павших от моей пули.

– Это неважно. Моджахед, участвовавший в джихаде, будет щедро вознагражден даже за шаги своей лошади. И следовало бы десять раз, и даже десять раз по десять подумать тем, кто критикует и говорит про моджахедов, что они делают неодобряемое, в то время как сами они не делают ничего. Ты умеешь стрелять?

– Да.

– И это хорошо. Кто следующий?

– Меня зовут Шамиль – сказал еще один парнишка.

– Вот это очень хорошее имя. Ты правоверный?

– Да, Ла иллахи илла Ллаху Мухаммед расуль Аллах.

– А почему ты решил встать на джихад?

– Потому что я вижу куфр, разъедающий нас как ржа…

– Очень хорошие слова, очень. Аллах улыбнулся, услышав это. Расскажи про это братьям.

– Мой отец чеченец, мы все мусульмане, и делаем одобряемое, все что предписано К’ъураном, но я вижу, что мы все равно впадаем в ширк.

– Это почему же?

– Потому что все дела, какие делает мой отец – он делает их не потому, что верит, а потому чтобы другие думали, что он верит. Он дает деньги на джихад, это так – но сам он ничего не сделал, и дает деньги, потому что боится.

– Это действительно мунафикун, лицемерие…

– Да, а еще он дает деньги русским чиновникам за то, чтобы они его не трогали и ему все равно, кому давать деньги, русистам или муджахедам, ему наплевать на это, он ни во что не верит. Мой отец взяточник и вор.

Шамиль помолчал и добавил.

– И еще я знаю, что у него есть другая семья.

– В К’ъуране сказано, что мужчина может иметь до четырех жен, если не боится несправедливости по отношению к одной из них.

– Да, но у отца семья с русской. Она не приняла ислам, и его дети родились в безбожии и ему наплевать на это, и на нас. Он больше живет там, ему лучше в безбожии. Он давно вышел из ислама, хотя и говорит, что он правоверный.

– Да, получается, что он вышел из ислама. Потому что если кому лучше с безбожниками, тот и сам из таких. А почему ты решил стать на джихад?

– Потому что я вижу, как куфар и ширк проникают и в наши сердца, сердца тех, кто всегда был верен Аллаху и делал то, что было угодно Аллаху. Я ездил к себе на родину и видел, что братья стали безбожниками. Хотя и считают себя мусульманами. Ни один из них не встанет на намаз, если не напомнить об этом, им гораздо лучше веселиться с доступными женщинами и пить харам. В Грозном есть такие места, без вывесок – но там продают себя, и женщины и мужчины, там совершают неодобряемое. И все знают об этом, но никто ничего не делает, всем наплевать. Все ходят на футбол, и если во время футбола наступает время для намаза, все будут продолжать смотреть футбол. Вместо того, чтобы поддерживать единство уммы – многие дерутся друг с другом. Все дают деньги друг другу под процент, и бывает и такое, что не возвращают. Мусульманин обманывает мусульманина, и даже поклявшись Аллахом. Все то, что творится в Москве, безбожном городе – теперь то же самое творится и у нас. Я знаю, что если наш народ не обратится к Аллаху, не покается, не отвергнет соблазны, которые подсовывают ему неверные – он пропадет…

– Клянусь Аллахом, вот лучшие слова, которые я слышал за последнее время. Вот та умма, которая будет верить в Аллаха, и бороться даже в последние дни. Кто еще скажет?

– Меня зовут Саид…

– Это хорошее имя. Расскажи, как ты принял ислам?


Еще от автора Александр Афанасьев
Ликвидатор

1991 год, год развала СССР, стал годом триумфа США – на планете осталась одна сверхдержава, и никто не мог поспорить с ее лидерством. Уж точно не Россия, униженная и растоптанная. Казалось, ей никогда не достичь и тени былого могущества. Но американские геополитики просчитались: Россия возродилась слишком быстро, и не в качестве друга – а в качестве врага Америки. Девяностые годы убедили русских в том, что с Америкой дел иметь нельзя, что Америка была, есть и останется врагом. И русские жаждали мести. Расплаты за девяносто первый год.


Экспедитор

Страшно потерять близких, но еще страшнее, когда они… возвращаются! Привычный мир рухнул в один миг. Человечество поразила неведомая эпидемия. Последствия ее оказались ужасны. Полчища кровожадных тварей, которые еще вчера были твоими коллегами, друзьями, возлюбленными, соседями и родственниками, заполонили российские города. Москва пала одной из первых. Настал черед провинциальных городов. Жителям Ижевска повезло. Они узнали об эпидемии за несколько дней до того, как она началась в их городе. И успели подготовиться.


Противостояние

Действие романа А. Афанасьева происходит в некой альтернативной реальности, максимально приближенной к политической обстановке в нашем мире каких-нибудь 30 с небольшим лет тому назад. Представьте себе 1987 год, Советский Союз живет эпохой перестройки. Мирный сон советских людей бдительно охраняют погранвойска. Но где-то далеко в мире не всё ещё спокойно, и где-то наши храбрые солдаты храбро исполняют свой интернациональный долг… Однако есть на нашей планете и силы, которые мечтают нарушить хрупкое мировое равновесие.


Исполнитель

Надо же было двум столь пламенно ненавидевшим друг друга людям столкнуться чуть ли не нос к носу на далёкой, заокеанской чужбине — и почти в каждом тотчас же взыграло чувство давно забытого долга… Но исполнитель — он на то и исполнитель, что, кроме того, чтобы тупо исполнять, он должен ещё и подумать над методикой исполнения…


Стальное поколение

Так она начиналась — Холодная война 2 — война нервов, противостояние разведок и технологий… Роман из альтернативной истории демонстрирует всю изощрённость борьбы против Советского Союза нескольких международных разведок. На этот раз было решено разыграть националистическую карту, и на свет были извлечены планы по созданию национальных анклавов. Спецагенты США, Франции, Британии и Израиля снабжают боевиков оружием и деньгами, лелеют планы по взрыву государства изнутри. Роман «Стальное поколение» входит в цикл романов «Противостояние» и является логическим продолжением романа «Силовой вариант».


СССР-2010

В этом мире Советский Союз не развалился в декабре 1991-го на 15 осколков и дожил до III тысячелетия. Москва, Киев и Ташкент по-прежнему в одной стране и под одним флагом. А еще СССР остался могучей технологической державой и по праву спорит за экономическое лидерство с США. Вот только не надо думать, что в этом мире нет у Союза никаких проблем, а сотрудники КГБ изнывают от безделия. Никак не окончится афганская война, неспокойно на Балканах, да и на собственной территории. Чего стоит чудовищный теракт, который устроил Осама Бен Ладен в Ленинграде! А значит, у капитана Александра Васнецова и его коллег работы, к сожалению, непочатый край…


Рекомендуем почитать
Взгляд искоса

А знаете, в будущем тоже тоскуют о прошлом.


Литераторы

Так я представлял себе когда-то литературный процесс наших дней.


Испытуемый

Испытание закона — дело опасное.


Последнее искушение Христа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


CTRL+S

Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.


Кватро

Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.