Враг народа. Академия красных магов - [45]

В другом конце помещения скрипнула дверь, и порог переступил Ковалевский. Вокруг моментально воцарилась тишина, все студенты напряженно уставились на него, словно ожидая новых испытаний.

— Экзамен официально закончен, — объявил он. — С чем вас и поздравляю. Итоги будут в понедельник, в первый учебный день. А завтра день свободный. Можете покидать академию, отметившись на выходе, но к шести вечера все должны вернуться…

Я уже даже знал, чем он закончит.

— Опоздавшие, — добавил Ковалевский, — будут наказаны.

Договорив, он покинул помещение, а следом за ним к двери потянулись и студенты, заметно расслабившиеся от осознания, что все закончилось.

— Какие планы на завтра? — я повернулся к друзьям. — Может, в Москву?

— Не, с такой красотой, — Генка показал на свой фингал, — меня там за зэка примут…

— Можно взять у Лёни чудо-мазь, — предложил я.

— Я ж говорил: Ковалевский пообещал, что если мой синяк пройдет чудо-способом, то я весь месяц буду драить полы в общаге способом вполне традиционным. Да и тут тоже есть что посмотреть…

Его взгляд прошелся по щебечущей группке девчонок, спешащих к двери, среди которых, косо поглядывая в нашу сторону, шагала и сестра Нины.

— Вот же бабник! — фыркнула рядом Роза.

— Ну а ты? — я спросил у нее. — Как насчет Москвы?

— Только не завтра, — подумав, ответила она. — Мне после такого экзамена как минимум неделю восстанавливаться. И меньше всего я хочу делать это около мавзолея.

— Зря, — хмыкнул Генка, — он даже сейчас поживее тебя будет!

— Как тебе с такими шутками, — проворчала она, — вообще значок комсомольца дали?

Разговаривая, мы вышли из помещения. В глаза сразу бросилась знакомая русая коса, привычно перекинутая через плечо. Неподалеку от двери стояла Нина с листами в руке и разговаривала с какими-то девушками. Она заметила меня и улыбнулась — единственная среди трибун, кто сегодня не удивился, веря именно в такой исход.

— Идите пока, я догоню, — сказал я.

— Вот, — тут же прокомментировал Генка, — смотри, сколько у некоторых энергии, и учись!

— Вообще это другим словом называется, — с иронией отмахнулась Роза.

Друзья ушли, а я встал неподалеку, ожидая пока не в меру болтливые девушки закончат разговор. Нина пару раз косилась в мою сторону. Небо на улице уже начинало темнеть, а ее глаза оставались все такими же ослепительно синими. Наконец ее собеседницы отправились прочь, бросив напоследок пару неопределенных взглядов на меня, а Нина с улыбкой подошла ко мне.

— Я же говорила, — сказала она. — Поздравляю.

— Спасибо, — улыбнулся я в ответ.

Щека словно загорелась от недавнего поцелуя. Я бы не отказался получить еще один — можно не только в щеку.

— Хотел, — начал я, — завтра Москву посмотреть… Может, покажешь?

— С удовольствием, — помедлив, отозвалась она.

Все складывалось как нельзя лучше. Посмотреть Москву мне, наверное, хотелось не меньше, чем научиться магии. А посмотреть ее в компании Нины вообще тянуло на внезапный подарок.

Шторы были плотно задернуты, создавая полумрак — только лампа на столе горела. В небольшом кабинете, густо заставленном полками с книгами, царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листа, исписанного с двух сторон быстрым небрежным почерком. Сидя в кресле за столом, Ковалевский задумчиво читал сегодняшнюю экзаменационную работу студента. Домна, чугун, лётка печи, литейный двор… Казалось, к магии это не имело никакого отношения — однако она тут была в каждой бегло выведенной строчке, описанная непрофессионально, в чем-то даже наивно, но при этом удивительно точно. Этот студент не знал основ, но сам додумался до некоторых вещей, которым обычно учатся годами — что в общем-то и показал сегодняшний практический экзамен.

Отвлекая, в дверь раздался стук.

— Входите, — нехотя оторвался Ковалевский.

Дверь почти бесшумно приоткрылась, и с листами в руке порог переступила Нина.

— Григорий Николаевич, здесь список студентов и итоги обеих практических частей, — она положила бумаги на край стола.

— Спасибо, Нина. Можешь быть свободна.

Не спеша уходить, она украдкой скользнула глазами по лежащей в центре стола работе. Хотя имя студента было с другой стороны, догадаться, кто автор, оказалось легко — слово “домна” вполне тянуло на подпись.

— Григорий Николаевич, я хотела спросить… — Нина слегка замялась, словно не зная, с чего начать. — А вы же видели, что он сегодня сделал?..

Ковалевский молча кивнул. Ну, конечно, видел: среди всех трибун видели только двое — он и она.

— А он, — продолжила Нина, — будет с нами заниматься?

Кабинет на пару мгновений окутала тишина.

— Возможно, — уклончиво ответил Ковалевский.

Нина шагнула к двери, но, помедлив, повернулась вновь.

— Что-то еще? — спросил он.

— Нет, — после паузы ответила она, — всего доброго.

— И тебе, — Ковалевский снова уткнулся в исписанный листок.

Закрывая дверь, Нина заметила на его губах еле различимую усмешку, с которой он перевернул работу, собираясь перечитать вновь.

Шаги гулко отдавались в пустоте коридора. В главном корпусе в такой поздний час не было почти никого — большинство студентов гуляли среди парковых аллей или разбрелись по беседкам. Однако у нее еще имелись дела. Дойдя до последней двери на этаже, Нина зашла в комнату студсовета, где, как оказалось, пусто не было. За дальним столом у окна сидел Лёня и с интересом исследователя вертел черный поблескивающий камень. Услышав скрип двери, он поднял глаза.