Враг демократии - [25]

Дмитрий ЛЕКУХ. После пресс-конференции в «Букбери», после посиделок в пабе у Бримсона была поразительная фраза: «Я тебе завидую, ты живешь в свободной стране». Он настолько зажат своей политкорректностью, например, постоянно говорит, что он против насилия. А сам бывший футбольный хулиган… Еще он противник появления на стадионах женщин. Во время пресс-конференции вскакивает какая-то буйная девочка и спрашивает, как он относится к девичьему, женскому фанатизму. Вижу, как Бримсон сжимается, замолкает. Сказать правду не может, привык, что за такое осудят таблоиды, общество. Так что пришлось отвечать мне. А я тоже отрицательно отношусь к женщинам на футболе. Женщина должна быть женщиной, а футбол – все-таки мужская игра. Все разговоры о равноправии – большая глупость. Это симптом одной большой болезни под названием угасание белой европейской культуры. Происходит замещение неких вещей, без которых нет ни культуры, ни носителя этой культуры, повсюду проявляются различные, не всем заметные симптомчики. Даже в фанатской среде появляются женские мобы, когда девчонки мочалятся между собой, и появляются мужики, цель жизни которых – лежать на диване.

Как заметил некогда Бердяев, вектор европейской культуры смещается от стремления к вечности к стремлению к мимолетности. Сейчас доходит до абсурда: художники создают перфомансы, которые живут одну секунду и после этого умирают.

Моя покойная бабушка, Анастасия Димитриевна, потомственная уральская казачка, в ответ на разговоры о всеобщем равенстве любила говорить: «Вы сначала пальцы на руке сделайте равными, а потом людей равными делайте». Мы сами не заметили, как стали частью общества потребления. У прежней системы был вектор, может, мне несимпатичный, может, неправильный, но был. А что сейчас, если для полета на Марс собираются рекламные деньги. Стремление к звездам замещается бизнесом. Проблема в том, что общество потребления заточено под среднего человека. Кто является избирателем, аудиторией рекламных кампаний… Отсекаются и низы, и сильные люди. Вторые вынуждены продаваться и входить в элиты, и, увы, очень многие это делают радостно, впереди собственного визга, либо скатываться в маргиналитет. Это не зависит от политиков, их продажности – это системная ситуация.

Еще полвека назад знаменитый фантаст Роберт Хайнлайн точно заметил: что это за общество, в котором пятнадцатилетний гений не имеет права голоса, а сорокалетний шизофреник имеет? В девятнадцатом веке наш великий философ Леонтьев сформулировал, а потом это подтвердил Норберт Винер. Чем структура проще, тем она жизнеспособнее. Но у системы, а система подразумевает анализ не реперных точек, а связей между этими точками, все по-другому. Система является устойчивой только тогда, когда она является сложной. На этом принципе персональные компьютеры построены. Почему мы это применяем в компьютерах, а к людям нет?

«ЗАВТРА». Ты говоришь об упадке белой цивилизации. А каковы, на твой взгляд, ее основания?

Д. Л. Менталитет даже не нации, а расы, потому что речь идет о более широких и глубоких вещах, выражен в языке. Мы говорим: завоевал ее любовь, покорили космос. Есть вещи, которых не надо стыдиться. Агрессия лежит в основе самого понятия белой культуры. Это краеугольный камень, несущая конструкция. Если его вынуть, то все начинает разваливаться и рассыпаться. Мы такие. Соответственно, нам надо либо отказаться от той многотысячелетней истории, культуры, либо отдавать себе отчет в том, кем ты являешься. Понимаю, неприятно себе признаваться в том, что агрессия – часть твоего менталитета. Особенно с налетом даже не то что политкорректности, а воспитания.

Наверное, можно жить и без позвоночника. Но это уже не жизнь, а существование. Отказываясь от экспансии, мы скатываемся к существованию. И, естественно, нас начинают замещать другие, более живые, агрессивные культуры. Даже не обязательно более агрессивные, но те, которые не отказываются от своей самости. И это не их вина, это наша беда. Сколько бы африканец ни прожил в Париже, он все равно останется африканцем. Это нормально. Но если ты белый француз, чьи предки здесь жили веками, ты должен понимать, что это твоя земля и твой дом. Если откажешься от этого понимания, ты перестанешь быть хозяином.

Мы всегда рады гостям. И я лично ничего не имею против наличия кавказцев в Москве. Но я против того, чтобы Москва превращалась в Кавказ. Если приехавший гость начинает мне диктовать свои правила игры, он перестает быть гостем, а становится, извините, оккупантом. Опять же все дело в разнице менталитетов.

Не люблю стоны про «засилье черных». Это наша вина, наша слабость. И если в публичном месте сидит компания полубандитов, громко разговаривает, смеется, хватает чужих жен, дочерей – это не проблема этих бандитов, это проблема мужиков, которые находятся в этом же месте. Если они не могут за себя постоять, поставить на место наглецов, их будут топтать. Вот и все.

«ЗАВТРА». Есть образы, символы, которые вдохновляют?

Д. Л. Рим, Римская Империя – это то, что дает до сих пор определенные импульсы, которые нам позволяют не сдохнуть, не превратиться в жвачных животных общества потребления.