Враг близко - [9]

— Так это сделал ты… — он прищурился, поднимая бластер. — Так получи же, поганая собака…

Неизвестно, чем бы это кончилось, но дверь распахнулась и на пороге в сопровождении парней в тигровых повязках показалась высокопоставленная персона. На вид этому человеку казалось не больше сорока, был он одет в мундир имперского ко-адмирала, слегка напоминавший расшитый золотом халат, а один глаз его закрывала повязка тигровой расцветки. Войдя, он сразу оценил ситуацию.

— Отставить дебош! — холодно произнес он. — Всем сесть. Сюда идет его превосходительство адмирал Эрнесто Марианус.

— Да здравствует его превосходительство адмирал Эрнесто Марианус! — разом отчеканили сотни глоток.

Настала тишина, ко-адмирал кратко махнул ладонью и, словно по команде, тигровые повязки вытянулись и проорали:

— Славься его сиятельство ко-адмирал Санчес Диего Хуан Мигель Фернандес! Слава! Слава! Слава! Вечная слава! Слава! Слава! Вечная слава!

Их было гораздо меньше, но скандировали они из принципа дольше и яростней. Ко-адмирал гордо прошел по залу и сел у дальней стены — там, где когда-то была сцена, и теперь столики оказались на небольшом возвышении. Тут же все тигровые повязки перебрались к нему. Хоть их было втрое меньше, но выглядели они гордецами. Зеленые треуголки смотрели на них очень неодобрительно. Даже не на них — а куда-то выше, на стену. Но что там?

Томаш пошевелился, отполз чуть правее и снова приник к щели, скосив глаза — теперь ему целиком стал виден дальний конец зала и стена. На этой стене красовался огромный летящий тигр, растопыривший лапы в прыжке. Томаш мог поклясться, что еще вчера его здесь не было.

В этот момент в сопровождении свиты появился властный седой старик в мундире адмирала и небольшой короне с изумрудом.

— Да здравствует его превосходительство адмирал Эрнесто Марианус! — снова отчеканили глотки.

— Здравствуйте, орлы! — гаркнул старик с неожиданной для своего возраста силой. — Да здравствует победа!

Он поднял руку, улыбнулся тонкими губами, оглядывая ряды зеленых треуголок, но вдруг заметил летящего во всю стену тигра и ряды тигровых повязок на возвышении. И улыбка медленно сползла с его лица. Слегка растерянным казался и его адьютант — он держал в руке ящик с микрофоном и не знал теперь, куда его поставить. Вроде надо на возвышение, а оно занято.

Наконец Эрнесто Марианус соориентировался и принял верное решение — он гордо проследовал к тигровой стене и сел рядом с ко-адмиралом среди полосатых повязок. Его свита прошла за ним и расположилась у стены. Адьютант установил микрофон, и Эрнесто Марианус начал:

— Бойцы! Орлы! Мы одержали великую победу! Гадолиниевый рудник отныне принадлежит Империи! Наши потери составили — ноль! Наши враги обезоружены и заперты в нижнем ангаре! В страхе и мольбах они ожидают завтрашнего дня, когда мы явим им либо милость Империи, либо силу Империи!

— Убить!!! — заорали со всех сторон.

— Преступник Грабовски скован и заперт в карцере под охраной моих гвардейцев.

— Убить!!! — заорали со всех сторон. — Убить!!!

Адмирал улыбнулся краем рта и снова поднял ладонь.

— Мы празднуем нашу победу! — повторил он. — Слухи о нашей доблести летят так далеко, что теперь любой враг Империи предпочитает сдаться нам на милость, потому что…

— Не на вашу милость, господин Эрнесто, — тихо, но веско произнес кто-то из сидящих рядом с ним. Но слова долетели до микрофона.

Адмирал запнулся, и губы его побелели.

— Не на вашу, — повторил тот же голос, — А на милость его сиятельства ко-адмирала Санчеса Диего Хуана…

— Молчать, — рявкнул в микрофон адмирал Эрнесто, — когда выступает командир эскадры!

— Вы не мой командир, ваше превосходительство, — возразил голос. — Мой командир — был, есть и будет его сиятельство Санчес Диего…

— Не надо, — вальяжным жестом остановил его ко-адмирал Санчес. — Пускай Эрнесто скажет, что хотел…

Он вроде бы не произнес ничего оскорбительного, но сама вальяжность жеста выдала его с головой. По рядам зеленых треуголок прошел гул.

— Что значит «пускай»?! — заорал кто-то.

Зал зашумел, и вдруг вперед выскочил капрал Эфан со своим бластером.

— На колени! — орал он. — Проси извинений, мерзавец! Ты оскорбил адмирала Эрнесто!

— Да заберите уже бластер у этого зеленого козла! — заорал кто-то, но было поздно.

Эфан поднял раструб и дал залп поверх голов. На стене, там где была голова тигра, появилось раскаленное алое пятно. Оно вспыхнуло, словно по инерции прогреваясь изнутри, и медленно погасло, став черным. Тигр остался без головы.

— Подонки оскорбляют клан! — послышался истеричный голос, а затем раздались два залпа.

Обезглавленное тело Эфана безвольно обмякло.

А следом начался ад.

* * *

Полковник лежал в гробу как живой — только очень бледный, а седые волосы казались чуть опаленными. Томаш знал, что нижней части туловища нет — так его и нашли в карцере одного из звездолетов, лежащим в наручниках на краю двухметровой дыры, прожженной в полу до стальной решетки перекрытия. Кто из имперцев ворвался в карцер и отвел душу, разрядив бластер в полковника — сейчас уже не знал никто, а допросить было некого.

Роботы-рудокопы привычно ковыряли оранжевый грунт. Они делали это легко и бездумно — так же копали они руду десятилетиями, так же вчера вырыли котлован, куда свалили две тысячи имперских тел.