Врачу, исцелись сам! - [4]

– из своих пациентов, слава Богу, никому хуже не стало, и никто за ночь не умер. Кого-то там из других, не его, палат рвало, были температурящие и так далее. Итоги начал подводить начмед и опять одно и то же: "У нас мало платных услуг! Мало терапия зарабатывает денег! Дождетесь, что будет сокращение!" Сам он был для этого времени года (конец марта) ненормально загорелый и свеженький – только что из Египта (об этом проболталась секретарша главного) – и зарплата, кстати, у него-то была по сравнению с простыми врачами куда большая (это уже бухгалтерша трепанула). Борисков тоже, может быть, за такую зарплату рыл бы землю, стращал бы людей.

Начмед вообще ездил за границу довольно регулярно, так как состоял членом совета какой-то общественной организации с незапоминающимся названием что-то типа "Медицина за здоровый образ жизни" или вроде того. У них в программе три раза в год стояли плановые съезды-конференции: осенью – обычно в Турции; в конце зимы – в

Египте; а потом, кажется в мае, они собирались провести конгресс где-то в Южной Европе, а где – еще не решили – то ли в Ницце, то ли на Родосе. Борисков как-то случайно услышал диалог людей из этой организации:

Женщина (заинтересованно): – Где будем собираться весной? Есть предложение – в Венеции.

Мужчина (морщась): – Ну, я не зна-а-аю… Если честно сказать,

Венеция мне уже надоела. Ты же знаешь, я не люблю Венецию.

Борисков сам в Венеции никогда не был, но любил ее заочно, и когда хаяли Венецию, это ему не нравилось.

Понятно, что какой-то особой научной программы никто там не проводил – народ просто ездил отдохнуть. Конференция была лишь официальным легальным поводом уехать, оформить командировку и просить деньги на поездку у спонсоров – обычно фармацевтических компаний. Брали туда с собой и жен и любовниц. Пить начинали уже в аэропорту, пока в Шереметьевском накопителе ждали посадки. Напитки всегда традиционно закупали там же – в магазинах Duty-free: карвуазье, хенесси, бэйлис, рэд лейбл и еще какой-то коньяк с петухом на этикетке. Один знакомый Борискова как-то по случаю попал в одну такую поездку, рассказывал ему: "Пьянка началась в самолете еще при перелете туда, сразу как только взлетели, а закончилась – в самолете при перелете обратно в Москву, когда многие переблевались, даже юная девочка-секретарша".

Кстати, начмед тоже вернулся хотя и загорелый, но несколько опухший – то ли от переедания, то ли с перепоя. Главный тоже ездил за границу несколько раз в год, может быть, даже и не от какой-то отдельной организации, а и по многим другим каналам – и обычно на реальные международные конгрессы и симпозиумы. В отличие от начмеда, у Главного были другие источники финансирования поездок. Если делаешь закупку дорогой аппаратуры или медикаментов для крупной больницы, то такую поездку (тоже вариант "отката") может организовать фирма-продавец на любой выбранный тобою конгресс, которые всегда проводят в очень хороших местах – чтобы заодно можно было и отдохнуть. Селят участников таких конгрессов обычно в "пяти звездах", кормят и поят до отвала. Иногда, когда ехала целая группа полезных фирме врачей, то ее сопровождал представитель этой фирмы, задачей которого было организовывать отдых и за все это платить.

Конгресс для поездки выбирался прежде всего в зависимости от места его проведения и времени года. Нередко главный брал с собой на конгресс и жену, обожавшую такие поездки, поскольку она не работала.

А уж в зимние каникулы – это был у них обязательный, уже традиционный выезд на море всей семьей с детьми просто на отдых – обычно в Таиланд. В Египте, он, человек южный, считал, что в это время все-таки холодная вода. На это время его замещал даже не начмед, тоже отправлявшийся на юга, а другой заместитель – по хирургии – дальний родственник из Батуми – еще довольно молодой парень, лет разве что тридцати, никак не более. Борисков никак не мог запомнить, как его зовут – тут уже реально язык можно было сломать. По молодости лет он боялся не справиться, не оправдать доверия старших, поэтому управлял в этот период еще более жестко, чем они, много и часто орал на людей.

Накачка, что мало зарабатывают денег, происходила ежедневно.

Главный сам таких накачек проводить не любил: потом, если что, всегда можно будет сказать, что он ничего этого не поручал. Тут действовала та же старая система по типу "добрый и злой полицейский". Известно, что ненавидят того, кто непосредственно давит на людей. Главный, может быть, сам особо не наезжал публично еще и с той точки зрения, чтобы не сказали, что вот-де "нацмен, чурка что вытворяет", хотя у него однажды и прорывалось в более узком кругу: "Я научу русских работать!" Народ, прослышав это, ворчал: "В своем родном Тбилиси учил бы работать!" Впрочем, известно, что народ традиционно ворчит абсолютно по любому поводу.

Особенно недовольны лаборатория, аптека и функциональная диагностика

– там меньше всего дополнительный приработок. Оттуда, из части зала, где сидят их сотрудники, вечно звучат комментарии, но тихо, чтобы не услышали на сцене. Большинство тамошних работников уже подходит к пенсии, или уже находится в пенсионном возрасте, перспектив нет никаких, и остался только страх, что могут выпереть. Один бизнесмен, у которого жена работала врачом, а его это очень доставало, поскольку ей хоть раз в месяц, но приходилось дежурить ночью, по этому поводу однажды устроил целую дискуссию: "А на фига вы вообще на учителей-врачей учились? Зачем вообще работаете за такие деньги – не работайте и тогда зарплату вынуждены будут поднять! Им просто некуда будет деваться. А раз работаете – значит, вас это устраивает.