Врачи - [39]

Момент решимости для Андреаса Везалия наступил во время его краткого пребывания в Болонье. По предварительной договоренности он должен был провести серию анатомических демонстраций под руководством лектора некоего Маттео Корти, истового галениста. Различия в их отношении к вскрытию олицетворяло несоответствие философских взглядов двух ученых, а в действительности, – между Средневековьем и Возрождением. Болонский профессор не видел никакого смысла в исследовании мертвого человеческого тела, поскольку единственная цель, которой могли послужить такие отвратительные изыскания, заключалась в том, чтобы подтвердить справедливость данных, уже приведенных в книгах Галена. Его гость, с другой стороны, в своих лекциях и в Tabulae дал ясно понять, что единственным истинным учебником он считает «книгу человеческого тела, которая не может лгать». На самой последней лекции в Падуе Везалий подчеркнул необходимость интеллектуальной независимости в изучении анатомии. К тому моменту он уже указывал несколько ошибок Галена, которые можно продемонстрировать в аудитории. Он сделал несколько осторожных замечаний, выразив скептическое отношение к учению Галена и надежду, как он выразился позже в Fabrica, что некоторые из его наиболее прогрессивных учеников, «побуждаемых любовью к истине, [в будущем] постепенно откажутся от таких [отсталых] взглядов, отбросят эмоции и начнут доверять своему непредвзятому взгляду и здравому смыслу, а не трудам Галена. И тогда не рабская вера в результаты исследований других или в утверждения заслуженных ученых, а факты охотно заговорят… со своими друзьями». Своими сомнениями и скептицизмом он подтвердил самый главный принцип, который сам Гален и «гиппократики» привнесли в науку: свидетельства собственных органов чувств являются самым верным путем к правде. Самое важное послание древних греков, возведенных в ранг богов в деле преподавания и воспитания, гласящее о необходимости интеллектуальной свободы, кануло в Лету неуслышанным. Везалий, как и Коперник, провозгласили его вновь. Истинные гуманисты почитали греков не в силу рабской преданности, а за непреходящую ценность их наследия.

Хотя некоторые пропорции изображения явно нарушены, эта картина из Fabrica, приписываемая Яну Стефану ван Калькару, была любимым портретом Везалия. Он запечатлен во время выполнения вскрытия руки. Фотография сделана Уильямом Б. Картером с копии Fabrica, принадлежащей Харви Кушингу. (Любезно предоставлена Йельской медицинской исторической библиотекой.)

Демонстрации в Болонье были одобрены духовенством и проходили в церкви Святого Франциска. Четыре яруса сидений располагались вокруг стола для вскрытия таким образом, чтобы ни одному из двухсот зрителей ничто не мешало наблюдать за процессом. Демонстрация Везалия началась утром 15 января, после завершения цикла из пяти лекций Корти, во время которых он использовал средневековый трактат, ссылаясь на работы Галена при необходимости внести какие-либо исправления или уточнения. Те, кто подобно Корти считал, что Везалий проводит препарирование трупов только для подтверждения лекционного материала, оказались не готовы к тому, что произошло. Студенты, конечно, по слухам догадывались, чего им следует ожидать, именно поэтому они и пригласили своего гостя-анатома. Их возбужденное ожидание витало в воздухе, хотя, по-видимому, не разделялось профессорами, сидящими на скамейках рядом с ними.

Везалий не разочаровал их. В течение следующих нескольких недель Везалий обнаружил новые несоответствия между внутренним строением человека и данными древнего трактата и впервые начал задумываться над тем, что эти различия могли быть вызваны чем-то большим, чем простые ошибки препарирования или неправильная интерпретация. При сравнении скелетов человека и обезьяны он заметил костную структуру в позвоночнике антропоида, которой не было у человека; эта структура являлась широко известным основополагающим элементом анатомии Галена, и Везалию впервые пришло в голову, что великий грек никогда не вскрывал человеческого тела. Когда для препарирования доставили шесть собак и других мелких зверюшек, он смог идентифицировать некоторые другие органы, присутствующие только в телах животных. И истина озарила Везалия. Тот, кто раньше так боготворил Галена, что иногда скрывал от учеников свои противоречащие описаниям древнего ученого открытия, полагая, что дело в собственных заблуждениях, теперь осознал правду. Когда однажды утром Везалий показал своей болонский аудитории настоящее место прикрепления брюшной мышцы, негодующий Корти, уязвленный самонадеянностью молодого человека, встал, чтобы, обратившись к непререкаемому авторитету Галена, опровергнуть его. Везалий не колебался. Смело и однозначно он заявил, что всякий раз, когда его утверждение не совпадает с данными древнегреческого трактата, он – Андреас Везалий – может доказать, что истина на его стороне, а Гален ошибался. Студенты выразили свое одобрение. Однако некоторые из старших преподавателей вышли из зала, подобно группе протестующих делегатов ООН. Они повернулись спиной к будущему.