Врачеватель. Олигархическая сказка - [21]
– Я смотрю, ты хорошо стал выглядеть. А ну-ка, в профиль повернись. Помолодел, что ли? Точно, помолодел. Вот Гадюкин! Ну ты посмотри, все кругом молодеют. Одна только я высыхаю от этой действительности.
– Не прибедняйся, ты у нас по-прежнему дама чеховского возраста.
– Бальзаковского, неуч. А еще есть тургеневские женщины, двоечник.
– Ты же знаешь, что у меня в школе по литературе всегда был натянутый трояк, а высыхаешь ты не от действительности. Скоро вообще засохнешь, если будешь курить одну за одной.
– А какие у меня радости в жизни? Севка, паразит, последнюю сессию провалил напрочь. Я ему сказала: «Больше за тебя, засранца, просить не буду. Выкручивайся сам». Вот ты мне, Пашка, ответь – я что, трехжильная? Одна всех тащу на собственном горбу. Сына обеспечиваю, родителей… Ну это ладно, но тоже обеспечиваю… Мужа – и то обеспечиваю!
– Так ни хрена и не делает?
– Ни хрена! Но с очень гордым видом. Я ему еще по гроб должна, что он со мною мучается. С чего мне быть веселой?
Пал Палыч обнял Нину Сергеевну.
– Ну будет тебе, мать, не переживай ты так.
– Да ну их всех в задницу! Ладно, Пашка, пусти. Рабочий день начался, так что какие будут указания?
– Первое. Закажи нам с Ларкой на субботу первым рейсом два билета на Лондон.
– К Сережке? Вот это ты правильно.
– И я так думаю. Второе. Пока не придет нотариус – ко мне никого.
– Поняла. Кстати, о птичках. Я думаю, не считая двадцати шести бакинских коммерсантов, к тебе сегодня будет очередь побольше, чем в мавзолей в застойные годы. Будем фильтровать?
– Всенепременно.
– Есть такое дело. Пашка, прости…
– Чего?
– Я вижу, ты опять с утра не жрамши. Сказать, чтобы тебе чего-нибудь приготовили?
– Нинуля, не поверишь: трое суток во рту не было маковой росинки. И не хочу. Мне это нравится. Ты знаешь, когда кишка свободна от дерьма – как-то по-другому думается. А еще я второй день стою под ледяным душем. Как тебе?
– Да ты что? Ты, Пашка, как будто себя к чему-то готовишь.
– Не исключено.
Находясь в своем кабинете, Пал Палыч просматривал документы, заранее подготовленные Ниной Сергеевной, когда ровно в девять тридцать вспыхнула лампочка связи с секретарем. Он включил селектор.
– Пал Палыч, Эмиль Моисеевич Свирский.
– Просите, Нина Сергеевна.
В кабинет вошел худощавый, подтянутый, одетый с иголочки и убеленный сединами еврей. Пал Палыч поднялся со своего кресла и направился ему навстречу. Они пожали друг другу руки.
– Здравствуй, дорогой Эмиль Моисеевич. Точность – вежливость королей, – сказал Пал Палыч, посмотрев на часы. – Прости, что так рано вытащил тебя на воздух.
– Если рано, значит надо. А если надо, значит я здесь. Здравствуй, Пал Палыч.
– Присаживайся, старина.
– Благодарю.
Они сели за длинный стол для «нагоняев» напротив друг друга.
– Ну, как ты жив-здоров?
– Жив, хоть и не очень здоров. А точнее, совсем нездоров, но пока еще жив. Давай не отвлекаться, Пал Палыч. Не будем тратить на меня одного наше драгоценное время.
Эмиль Моисеевич достал из недр своего портфеля составленное им завещание. Как и полагается в подобных случаях, для оглашения такого рода документов он встал, поправил галстук, одернул полы пиджака и попытался придать своему виду максимальную серьезность и торжественность.
– Я… – начал было он, только Пал Палыч сразу, но не грубо прервал своего нотариуса.
– Моисеевич, дорогой, не первый год друг друга знаем. Обойдемся без этих формальностей. Я, такой-то, будучи в здравом уме и твердой памяти… Завещаю все движимое и недвижимое… В случае моей внезапной кончины… Видишь, все знаю. Давай бумаги, сам прочту. Посиди лучше, отдохни.
– Да я и не устал еще. Не успел, – сказал Эмиль Моисеевич, садясь на свое место.
Пал Палыч очень внимательно, но быстро прочел текст завещания.
– Браво! Как всегда гениально. Точно и лаконично.
– Да что тут гениального? Все по клише. Как живем по шаблонам, так и работаем.
Пал Палыч подошел к сейфу и, открыв его, достал запечатанную пачку денег.
– Вот, Моисеевич, здесь тысяча, купюрами по двадцать долларов. Вы, евреи, не любите тратить помногу, поэтому для тебя очень удобно. Возьми, пожалуйста, и спасибо тебе.
– Я человек не бедный, – невозмутимо ответил Свирский. – Скопил кое-что на старость. На себя мне хватит. А внуков Бог не дал, так что деньги копить не для кого. К тому же за этот документ я денег с тебя брать не стану сугубо по принципиальным соображениям. Забери обратно. Скажешь Ниночке, пусть официально перешлют полагающуюся сумму на мой счет. Давай расписывайся, да я пойду. И в реестре не забудь, – сказал Эмиль Моисеевич, доставая из портфеля увесистый реестр.
Расписавшись, Пал Палыч отдал завещание Свирскому, который аккуратно вернул его обратно в недра своего портфеля.
– Еще раз спасибо тебе, Моисеевич. Тебя ждет машина и охрана. Клади эту бумагу в свой пыльный ящик.
– За машину благодарю, а вот охраны не надо. Зачем привлекать лишнее внимание. Тихо пришел, тихо уйду. Вот только насчет пыльного ящика ты не прав. Есть документы, которые нельзя хранить наряду со всеми остальными.
Пал Палыч подошел к телефону и нажал кнопку.
– Нина, не надо охраны. Только машина.
Они молча попрощались, и Свирский вышел из кабинета, закрыв за собою дверь.
Когда-то давно один мудрец сказал: «Мои чувства, эмоции, желания принадлежат исключительно Богу и мне». Немного подумав, добавил: «Равно как и каждому из тех, кого я никогда не видел».Был ли он прав?Не знаю.Но, так или иначе, мириадами невидимых нитей мы связаны друг с другом. Эту связь я раскрываю в своей второй книге «Врачеватель-2», где фантазия и реальность так тесно переплетены и сложно понять, было ли это на самом деле или все лишь приснилось мне на днях…Андрей Войновский.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.