Врачеватель. Олигархическая сказка - [10]

– Ну да. А ваша жена меня побьет.

– Не думаю, баронесса. Петрович, – обратился он к сидящему в машине Херувимову Ч. П., – самое главное – сколько я вам должен за визит?

– Ни цента. За диагноз денег не беру.

– Тогда у меня к вам просьба. Только пообещайте, что обязательно исполните.

Какие-то секунды они пристально смотрели друг другу в глаза.

– Хорошо, – сказал Петрович. – Я вам обещаю, что не стану принимать участие в судьбе дочки хозяина этого ресторана. Довольны?

– Спасибо! Прощайте, господа.

– И вам не хворать, – пожелал на прощание Петрович.

Баронесса управляла автомобилем похлеще братьев Шумахеров, вместе взятых. В профессионализме ей было трудно отказать. Настроение же Петровича можно было назвать приподнятым, а тон – ироничным.

– Не гони. Мешаешь думать. Что, по-твоему, скажешь, я проиграл?

– Вчистую, хозяин. С вами такое редко случалось.

– А в этой стране всё вне логики и вне законов. Объясни мне, гонщица, как можно годами обкрадывать собственный народ, сохраняя при этом духовность, которой позавидовал бы Папа Римский? Каким образом они вдруг умудряются ее выцарапывать с самого дна? Причем, без разницы – что богатей, что нищий.

– Вас должно радовать, что таких меньшинство.

– В том-то и дело, что он один может стоить сотен. Я «проиграл». Наивная. Смешно даже. Кому? Миллиардеру?

– Может, стареете, хозяин?

– У меня нет возраста.

– Ну вы же сами про меня ему на лестнице сказали.

– Что я сказал?

– «А при чем здесь возраст?»

– Палку, баронесса, не перегибай, пожалуйста. Как думаешь, он понимает, что это только начало?

– В глупости его не заподозрила.

Немного постояв, Пал Палыч не спеша пошел по переулку в направлении Садового Кольца. Не успел он пройти и десяти шагов, как дорогу ему перекрыли два знакомых нам по гаражу «Гелентвагена», из которых высыпало с дюжину плечистых молодцов, вооруженных пистолетами. Впереди бежал Скобликов. Увидев Пал Палыча, они в недоумении остановились.

– Ребята, ну чего вам не спится? – всплеснул руками олигарх, узнав своих охранников.

– Пал Палыч, нам позвонила женщина с вашего же телефона. Назвала адрес и сказала, что вам угрожает опасность.

– Как видите, опасность мне не угрожает, а телефон женщина вернула. При том сама и добровольно. Однако вы оперативно. Молодцы, нечего сказать. Вы что, сюда на ракете прилетели?

– Пал Палыч, с вами, действительно, все в порядке? – не унимался Скобликов.

– Так, ребята, слушай мою команду! Р-р-равняйсь! Смирно! Благодарю за службу! Объявляю выходной! Вольно! Р-р-разойдись!

В любой другой точке на третьей планете от Солнца подобная картина могла бы вызвать, по меньшей мере, удивление. По пустынной заснеженной ночной Москве, по самой середине Кутузовского проспекта, в сопровождении двух джипов с мигалками шел человек в незастегнутом дорогом кашемировом пальто, с непокрытой головой, шевеля губами и что-то нашептывая себе под нос. Иногда он останавливался, пританцовывая в такт одной ему слышной мелодии. Затем, подобно дирижеру, жестикулируя руками, снова отправлялся в путь. Вместе с падающим февральским снегом на его непокрытую голову сыпались рифмы и ноты, где сочеталось несочетаемое, создавая удивительную гармонию души.

«В диких лугах, что за синей дубравою,

Знаю, божественный есть родник.

Будь я греховной опоен славою,

Я бы губами к нему приник.

Может, я вновь отчужденности пленник,

Вечно пленен мириадами звезд.

Может, во мне мой счастливый наследник.

Ему и отдам мир своих грез,

Своих грез, своих грез.

Млечный путь исканий и судьбы.

Там, где бродит вечность,

Там цветут сады.

Дивный мой наследник,

В них родишься ты».

Происходит же такое, господа. На расстоянии каких-нибудь двухсот метров, между Бородинской панорамой и Триумфальной аркой, в этом человеке одновременно рождались и поэт, и композитор.

«Сорок ночей по Земле этой странствуя,

Духом своим обретаю рассвет.

Две тысячи лет раболепствуя, властвуя,

Вере слагает оду поэт.

Радость моя! Не дремли с моей прихотью,

Келью открой и впусти в нее свет.

Дай сотворить с необузданной лихостью

То, что постиг за две тысячи лет,

Две тысячи лет, две тысячи лет.

Млечный путь исканий и судьбы.

Там, где бродит вечность,

Там цветут сады.

Дивный мой наследник,

В них родишься ты».

До загородной резиденции олигарха оставалось всего-то семь-восемь километров. Действительно, а почему бы и не пробежаться трусцой? Благо, что погода к этому располагала.

Глава вторая

Остаток ночи и половину следующего дня Пал Палыч спал крепко, и сны ему не снились. Едва открыв глаза, он сразу поднялся с постели и, не надевая халата, отправился в душ. Включив холодную воду, простоял под ней с полчаса, затем, одевшись, спустился вниз на кухню. Кухня малыми габаритами не отличалась, и в ней можно было спокойно разместить роту солдат. Не без проблем разобравшись с электрическим чайником, Пал Палыч слегка растерянно обвел взглядом изрядное количество полок и буфетов. Искать нужную вещь среди такого нагромождения предметов показалось ему бессмысленным. Улыбнувшись, он спокойно сел за стол.

– Доброе утро, Пал Палыч! – послышался бархатистый женский голос. – Вы что-то искали? Вы скажите, я все сделаю.