Врач в пути - [14]

Пришлось быстро закончить работу и тронуться в путь.

Ехали довольно долго. Лечебница народного врача — на окраине.

Одноэтажный дом с традиционной вогнутой кровлей. Над входом — изображение полульва-полудракона с оскаленной пастью. Хозяин встретил нас на крыльце. Тучный, пожилой китаец склонился в низком поклоне, пропустил гостей и попятился в глубь комнаты, продолжая кланяться. Улыбаясь, кланяясь и благодаря за посещение, как перевела Чжан, предложил сначала попить чаю.

Мы пили чай за низким столиком и имели возможность осмотреться. Комната средней величины с довольно высоким потолком. На стенах — рисунки с изображением человеческих фигур, видимо старинные. Вдоль стен — топчаны, на которых возлежат пациенты. Все они одеты: обнажены лишь отдельные участки тела на груди, животе или спине. Видимо, должен начаться сейчас сеанс лечения. Запах благовоний смешан с «ароматом» карболового мыла. С улицы доносится обычный крик мороженщика, особенно режущий слух в тиши полутемного «кабинета» наследника древней китайской медицины.

Все сосредоточено в одной комнате: и топчаны с больными, и столики для чая, и пациенты, ожидающие на лавках вдоль стен, напротив топчанов, Только эти последние отгорожены ширмами от принимающих лечебные процедуры.

Народный врач Чэнь что-то говорит. Чжан переводит:

— Товарищ Чэнь за свои 65 лет впервые испытывает такую большую радость: его навестили врачи из великого Советского Союза. Товарищ Чэнь хочет рассказать о своем методе лечения. Он лечит иглоукалыванием и прижиганием. Он не учился ни в каком учебном заведении, только у своего отца — тоже народного врача, а тот, в свою очередь, постигал тайны народной медицины у своего родителя. Сам он считается мастером, а его дети — подмастерьями, учениками. В тех случаях, когда мастер бездетен или у него нет сыновей, подмастерьями, учениками могут быть те или иные родственники, знакомые, соседи. В этом медицинском «цехе» могут учиться и работать только лица мужского пола. Даже если в семье матриархат, на профессиональные традиции это не распространяется. За лечение врач берет плату: сеанс стоит 1 юань[7].

Затем Чэнь сказал, что лечит «от всех болезней», однако общепринятая европейская их классификация ему малознакома, он лечит симптомы: головную боль, боль в животе, боль в костях.

Начался курс «чжэнь-цзю-терапии» — лечения иглоукалыванием и прижиганием («чжэнь» — иглоукалывание, «дзю» — прижигание).

Обычно врач редко собственноручно вводит иглы больным. Иглоукалывание — введение специальных игл в те или иные точки на коже больного — осуществляется молодыми помощниками. Мастер лишь дает указания.

Вот один из помощников, до этого одетый в майку, шорты и сандалии, облачается в длиннополый халат, закатывает рукава, протирает дезинфицирующим раствором участок кожи лежащего на топчане больного. Старый слуга (санитар — в нашем понимании) подносит плоскую металлическую коробку, где находятся иглы из нержавеющей стали разных размеров, и с поклоном передает иглы манипулятору-лекарю. Должность слуги является низшей и «бесперспективной». Если ученик со временем становится подмастерьем, а последний — мастером, то слуга не «растет» дальше. Такую работу обычно выполняют пожилые крестьяне.

Молодой лекарь — очевидно, подмастерье — вводит иглы в определенные точки кожи живота. Всего введено три иглы. Иглы оставлены в коже больного на 30 минут. Как нам объяснили, эта манипуляция повторяется в течение месяца ежедневно.

Поскольку народный китайский врач лечит симптом, а не болезнь в целом, не больного, нам так и не удалось установить точно, чем же болен пациент. В данном случае лечили от «болей в правой половине живота, которые появились после сильного охлаждения».

— Лечение иглоукалыванием мне очень помогает, — сказал больной, молодой рабочий.

Следующей в очереди была женщина лет сорока пяти. Мы подробно расспросили ее. Чжан едва успевала переводить. Судя по всему, женщина страдала язвенной болезнью желудка или гастритом с повышенной секрецией, при прощупывании отмечалась болезненность в подложечной области. Тут сам «шеф» взялся за иглы. Обнажив участок кожи живота, ученик обработал кожные покровы какой-то пахучей, по-видимому дезинфицирующей, жидкостью. Затем Чэнь, внимательно присмотревшись, наметил пальцем точку для укола и резким движением ввел иглу в кожу (на глубину 0,5–1 сантиметра) по средней линии живота, чуть выше пупка.

Больная даже не поморщилась. Таким же образом он ввел еще несколько игл внутрикожно в области мечевидного отростка. На несколько минут иглы были оставлены в покое. Затем тонкие пальцы старого врача начали слегка раскачивать иглы, придавая им вращательное движение и несколько поколачивая их кончиками пальцев. Подчас игла вибрировала в пальцах, напоминая медиатор в руке музыканта, играющего на мандолине.

Лицо старого врача потеряло приветливое выражение, стало сосредоточенным, серьезным, на лбу выступили капельки пота, которые вытирал влажным полотенцем стоявший рядом слуга. Ученики были «само внимание», они благоговейно следили за учителем. Наконец иглы извлечены, кожа обработана дезинфицирующим раствором.