Врач в пути - [11]

Мы хвалим чай, и это радует наших спутников и провожающих. Они предлагают пить еще и еще. Настойчиво предлагают. У нас сложилось впечатление, что в Китае считается приличным согласиться отведать кушанье или напиток лишь после третьего-четвертого приглашения. Что это — «китайские церемонии»?

Провожающие засуетились. Объявлена посадка, идем к поезду. У входа на перрон — солидная вооруженная охрана, кстати сказать, мы постоянно сталкивались с этим при входе во все министерства, крупные учреждения, на заводы, фабрики. Охранники тщательно проверяют наши документы. Убеждаются в наличии специального разрешения органов общественной безопасности на выезд из Пекина в провинцию. Проверяют также визы в паспортах. Внимательно сличают фото с нашим «обликом». Долго изучают проездные билеты. Охрана строгая, лица солдат и офицеров суровые, на этот раз никто не улыбается.

Наших провожающих на перрон почему-то не пустили, хотя все они — весьма ответственные «кадровые работники». С нами едут Лю и молчаливый юноша, у которого из-под короткой навыпуск рубашки торчит кобура пистолета.

Вагон «высшего класса» не тесный, но двери купе открываются в коридор, что затрудняет проход; есть очень полезное приспособление: пассажир на верхней полке пристегивается простой системой широких кожаных ремней — при толчке поезда нет опасности свалиться.

Мы с А. В. Хватовой едем в разных купе. Как объяснил проводник, она должна путешествовать в купе «для дам». Это правило соблюдается здесь неукоснительно. После сигнала к отправлению главный кондуктор проходит вдоль состава и снаружи запирает все вагоны на ключ, на стоянках же открывает их.

Поезд быстро набирает скорость; мы едем на юг Китая. За окнами ночной мрак. Поговорив немного перед сном с Лю на разные темы (Лю — интересный собеседник), засыпаю под мерный стук колес.

Наш спутник с пистолетом заглянул в купе и, убедившись, что мы на месте, остался сидеть в коридоре на откидном стуле напротив двери. Проснувшись рано утром, я застал его в той же позе, он имел довольно свежий вид, улыбался и, показывая пальцем в окно вагона, говорил: «Синьсян», давая понять, что цель поездки близка.

Выходим. Туманное утро. Моросит дождь.

Синьсян. Трудовые будни

Синьсян — окружной город провинции Хэнань с небольшим вокзалом; на привокзальной площади нас уже ожидали встречающие — председатель городского народного комитета и начальник больницы — так именуют здесь главного врача.

По дороге в гостиницу мы договорились встретиться и обсудить план работы на сегодняшний день. Наскоро пообедав, поехали на местный сборный пункт, где наши коллеги — китайские терапевты, хирурги и дерматовенерологи — проводили медицинский осмотр большой группы юных (от 17 до 20 лет) неквалифицированных рабочих и крестьян из этой местности, направляемых в профессионально-технические и сельскохозяйственные училища Советского Союза. Сразу же познакомившись с китайскими коллегами, мы включились в работу, которая и продолжалась на этом пункте две недели, пролетевшие как один день, ибо каждый час был предельно насыщен.

В городе Синьсян сложная обстановка, он сильно пострадал от только что случившегося наводнения: небольшая река после сильного дождя вышла из берегов. Да это неудивительно: ложе реки из намытого лёсса возвышается над уровнем городских улиц, и сильный дождь привел к тому, что потоки воды хлынули на город. Это, к сожалению, здесь бывает нередко. Последствия наводнения ликвидировались силами местного населения. Мы были свидетелями большого энтузиазма всех жителей, в том числе партийного актива, многих «кадровых работников», которые сутками откачивали воду, восстанавливали дамбу. Первый секретарь горкома КПК, с которым мы также познакомились, работал за троих, был на самых трудных участках. Мы тоже хотели принять участие в борьбе со стихийным бедствием, однако нас вежливо, но решительно не пустили. Объяснили: «Отправление наших юношей в СССР сейчас важнее, чем борьба с наводнением». К тому же последствия катастрофы в основном были уже ликвидированы.

Частые наводнения сильно подрывают благополучие этого и без того небогатого города. Отсутствие канализации, ветхие одноэтажные дома, немощеные улицы. Скученность населения огромная: в этом небольшом (по китайским масштабам) городе живет четверть миллиона человек. Сильно сказывается жилищный кризис: впервые в жизни мы видели людей, ночующих на тротуарах, вдоль стен домов (благо, ночи теплые), на циновках. Это или бездомные, или горожане, живущие в невероятной тесноте. Видели и плавучие дома — джонки, стоящие на приколе у берега. Голые ребятишки резвятся у берега, мужчины стирают белье или готовят обед. Странно видеть женщин, курящих трубку. Китаянки любят покурить трубку во дворе дома или на «палубе» своей джонки во время редкого досуга, а иногда и во время работы. Как объяснил нам Лю, здесь и южнее в Китае царит матриархат: женщина явно занимает главенствующее положение в семье.

Многочисленные «лиманы» вдоль русла реки, оставшиеся после наводнения заводи, водоемы и просто лужи энергично осушаются. Эта важная санитарная мера весьма целесообразна: стоячая вода — источник болезней (малярии или тяжелого паразитарного заболевания — шистосоматоза). В городе случаются вспышки брюшного тифа, а недавно были отмечены единичные случаи холеры, которую удалось локализовать и быстро ликвидировать благодаря своевременным мероприятиям местных властей и помощи советских специалистов — инфекционистов и эпидемиологов. Кстати сказать, мы, предварительно подготовившись еще в Москве, могли дать отъезжающим некоторые рекомендации по профилактике холеры. Немало интересной для себя информации об особенностях течения и о мерах борьбы с этой тяжелой инфекцией мы получили и от китайских коллег.