Врач космического корабля - [5]

Дон почувствовал, что необходимо как-то остановить эти причитания.

– Дела плохи, сэр. Однако корабль еще не погиб. Смерть капитана и других – трагедия, но мы должны научиться обходиться без них. Довести корабль до цели – в наших силах. Мы находимся на правильном курсе, а когда достаточно приблизимся к Марсу, сможем передать сигнал бедствия, и они вышлют спасательную команду. Корабль герметичен и исправен. Мы выполним эту задачу. С моей стороны вы можете рассчитывать на любую помощь, которую я в силах оказать. – Дон улыбнулся. – Все будет нормально, капитан.

– Капитан?! – Хольц выпрямился. Его глаза широко раскрылись.

– Конечно. Вы старший офицер, и эта должность автоматически переходит к вам…

– Нет! – Хольц яростно замотал головой. – Я – первый инженер. Я отвечаю за ядерный реактор и двигатели и ничего не понимаю в астронавигации, ни-че-го. Извините, но я не могу бросить свою работу. И если вам нужно назвать кого-то капитаном, назовите себя.

– Но я простой врач, – запротестовал Дон. – Это мой первый полет в космос. Вы должны…

– Не вам указывать, что я должен. Слушайте меня. Я должен находиться в силовом отсеке, от этого никуда не деться. А вы – командуйте. Будете капитаном, пока на борт не прибудут другие офицеры. Рядовой состав свою работу знает и вам поможет.

Раздражение Хольца неожиданно прошло, и, когда он сцепил перед собой пальцы больших рук, Дон заметил, что они дрожат.

– Вы молоды, – объяснил инженер. – У вас хватит сил справиться с этой работой. А я не могу. Вы же знаете, что я собираюсь уходить в отставку. Предполагалось, что это будет мой последний полет. Я знаю ядерную физику, знаю двигатели. И я знаю свое место.

Он выпрямился и взглянул Дону в глаза:

– Именно так и должно быть. Отныне вы – командир.

Дон хотел что-то возразить, но тут открылась дверь, и вошел оператор бортового компьютера Бойд. Он козырнул в сторону капитанского кресла и повернулся к обоим офицерам.

– Я принес данные наблюдений, – начал он, но Хольц прервал его:

– Докладывайте лейтенанту Чейзу. Мне нужно возвращаться в силовой отсек. Мы договорились, что он будет командовать кораблем до тех пор, пока не прибудут другие офицеры. Докладывайте ему.

Хольц поднялся и, тяжело ступая, вышел. Дон не мог ничего возразить – невозможно было заставить или вынудить первого инженера взять на себя обязанности командира. Следовательно, оставался единственный выход.

Оператор компьютера повернулся к Дону и протянул листок бумаги.

– Вот курсовые поправки, рассчитанные на основе наблюдений, которые проводятся ежечасно. Кстати, первые с того момента, как этот осколок попал в нас.

Дон равнодушно взглянул на ряды чисел, отпечатанных на бумаге:

– Что это значит? Вам придется объяснить мне, Бойд.

– Я и сам не очень разбираюсь, док, но накануне столкновения я работал с астронавигатором, и он говорил, что в течение следующей вахты необходимо произвести коррекцию курса. А что делать сейчас, я не знаю. Этот метеорит столкнулся с нами точно в плоскости вращения корабля. Он обладал достаточной массой и скоростью, чтобы оказать на нас воздействие. Удар не смог замедлить вращение корабля настолько, чтобы это стало заметным, уровень гравитации на борту сохраняется около одного g. Но метеорит сбил ориентацию оси корабля, и сейчас началась прецессия.

Дон вздохнул и возвратил листок.

– Вам придется объяснить все попроще, если вы хотите, чтобы я хоть что-нибудь понял в этой проблеме.

На лице оператора не мелькнуло и тени улыбки.

– Понимаете… главная ось корабля, другими словами, вектор тяги атомных реактивных двигателей, должна совпадать с траекторией полета. Так было до сих пор, и так должно быть при осуществлении коррекции курса. Но сейчас мы начали кувыркаться в космосе, понимаете, разворачиваться то одним концом вперед, то другим. И пока корабль движется таким образом, коррекцию проводить невозможно, а без нее, док, мы проскочим мимо Марса и полетим дальше. В бесконечность.

Дон кивнул: это ему было понятно. Нужно что-то предпринимать, и немедленно. И он – единственный, кто должен это сделать. На помощь Хольца надеяться бессмысленно, а больше на борту «Иоганна Кеплера» нет ни одного человека, к которому можно было бы обратиться за помощью.

– Хорошо, Бойд, – сказал он, – я займусь этим. Но в таком случае вы должны перестать называть меня «док».

– Есть, сэр, – ответил оператор, вытягиваясь и отдавая ему честь. – Понимаю, капитан.

Глава 3

– Вызывали, сэр?

Дон поднял голову и увидел, что на пороге кают-компании стоит главный старшина Курикка.

– Входите, старшина. Через полчаса я провожу совещание, но прежде я хотел бы поговорить с вами. Если кто-нибудь здесь и может ответить на мои вопросы об «Иоганне Кеплере», так это вы. – Он указал на модель их космического корабля, стоявшую перед ним на столе. – Как я понимаю, вы служите на борту этого лайнера с момента ввода его в строй?

– Несколько дольше, сэр. Я работал в команде монтажников, которые собирали «Большого Джо» – так мы его называли – на околоземной орбите. Потом я перешел на космическую службу и остался на его борту.

Этот высокий голубоглазый финн с русыми волосами выглядел гораздо моложе своих лет.