Лес молчал. Долго, тягостно. Потом послышалось шуршание, и из-за стволов показалась молодая женщина. Приближалась она настороженно, готовая при первом признаке угрозы кинуться в лес. За ней вышло еще несколько человек. Денис бормотал что-то, вздрагивал, и Давыд вдруг понял, что все напрасно. «А как же бессмертие? — растерянно подумал он. — Бессмертные ведь не умирают! Выходит, он обманул меня?»
— …Не нужно оно мне, — всхлипывал Денис. — Я хочу быть простым смертным. Забывать кое-что, но помнить лицо, дорогу к дому, быть собой…
«Он не лгал, он верил в свое бессмертие и верит до сих пор. Но он умирает».
— Бесполезно, — сказала женщина, — мы ничем не можем помочь. Это ваш друг?
— Давыд, скорее! Мы должны разобраться до конца, — прорвалась отчетливая фраза. — Скорее!
— Это ваш друг? — повторила женщина.
— Да, Самый близкий.
— Нужно сообщить его родным.
— Мы знакомы с ним всего один день.
— О каком бессмертии он говорил?
— О своем.
«Денис был бессмертным целый день. Он один? Наверное, миллионы людей сегодня утром проснулись с бессмертием. Но оно оказалось ложью… Правда в другом, не в отсутствии смерти. Правда в том, что мы первые приняли на себя удар взбунтовавшейся природы. В нем, во мне, во многих других дремало что-то незаметное и безобидное в ушедшем мире. А сегодня оно пробудилось. Я вырос, Денис узнал о своем бессмертии. А у других? Что у других? Нам еще предстоит узнать это… Слишком уж мы были уверены в собственной неизменности, в неизменности окружающей природы. Гадили старательно, со всей изобретательностью человеческого ума. Потом жалели ее, охраняли. Но в любом случае считали, что сначала мы — потом она. Она же рассудила по-своему… Если мы не желаем меняться, то она изменит нас! И сколько людей носит сейчас в себе зерна изменений, а когда они прорастут — что, наконец, мы получим? — Он посмотрел на серый оголенный лес, тянувшийся до самого горизонта. — Одно ясно — мир изменился, и жить в нем нужно по-другому. Пока мы не стали в нем лишними…»