Впередсмотрящий - [18]

В дальнейшем условия договора еще не раз пересматривались в пользу автора, приносившего фирме наибольший доход. С 1871 года он должен был передавать издателю уже не по три, а по две книги.

После встречи с Этцелем судьба Жюля Верна определилась до конца его дней. Теперь он мог без помех осуществлять свои замыслы.

— Контракт, который вы со мной заключили, — сказал он издателю, — избавит меня от насущных забот. Мне хватит задуманного на несколько лет, а новые сюжеты будут рождаться в ходе работы. Их подскажет сама жизнь. Подскажет наука. Подскажут маршруты путешествий по всем частям света. Я уже приступил ко второму роману. Это, как вы знаете, будет путешествие к Северному полюсу.

— Мы откроем вашим вторым романом «Журнал воспитания и развлечения», — ответил Этцель. — Пусть юные читатели завоюют Северный полюс сначала на его страницах. Теперь, дорогой мсье Верн, вы будете писать книгу за книгой, роман за романом. Длинная серия ваших книг… да, именно серия… Надо придумать для нее какое-то общее название. Как мы озаглавим ее?

— Мы назовем ее, — ответил Жюль Верн после минутного размышления, — мы назовем ее «Необыкновенные путешествия».

ВСЕ, ЧТО ВОЗМОЖНО, СБУДЕТСЯ!

1863 году выдалось необычно знойное лето. Отправив Онорину с Мишелем в Нант, на дачу к родителям, Жюль Верн остался в Париже, чтобы без помех довести до конца полярную одиссею Гаттераса.

Путь «Форварду» преграждают вечные льды. Отряд продвигается все дальше на север, к той заветной цели, где меридианы сходятся в одну точку.

«Непреодолимых препятствий нет, есть только более энергичная или менее энергичная воля!» — восклицает капитан Гаттерас, подбадривая измученных спутников.

Он пересек уже восемьдесят вторую параллель. Выше не поднимался ни один путешественник. Вперед, вперед к Северному полюсу! Торосы, айсберги, бури, циклоны — ничто не остановит неустрашимого капитана. Нечем будет развести огонь — изобретательный доктор Клоубонни зажжет трут кусочком пресноводного льда, выточенного в форме линзы. Не останется пуль, он зарядит ружье шариком замерзшей ртути.

— Брр! Мороз сорок семь градусов…

Изнемогая от духоты при открытых окнах, писатель вдруг ощутил пронизывающий холод. Его трясло от озноба, он схватил насморк… И, только прервав работу, к утру избавился от неприятных последствий вживания в обстановку действия.

Путешествие капитана Гаттераса — последнее звено в цепи полярных экспедиций Парри, Росса, Франклина, Мак Клюра, Кеннеди, Кэйна, Бэлло, Бельчера, Мак Клинтона и других исследователей, которые не раз упоминаются в книге. Гаттерас продолжает труды предшественников, вписывая яркую страницу в историю географических открытий в Арктике. Путешествия реальные и мнимые изображаются как одинаково достоверные, и потому капитан Гаттерас не кажется вымышленным лицом. То же самое — и в других романах.

Значительно позже Жан Шарко, зимовавший со своей экспедицией в Антарктике, сопоставил в аналогичных условиях воображаемые и действительные злоключения «пленников ледяного царства». Пораженный совпадением многих деталей, французский полярный путешественник проверил и опыты доктора Клоубонни: трут зажегся, ружье выстрелило…

…Рукопись первого тома «Гаттераса» была отправлена в типографию. Вчерне был закончен и второй том. Тем временем неутомимый Надар выступил застрельщиком нового начинания, определившего одну из важнейших тем «Необыкновенных путешествий» Жюля Верна. Не дожидаясь испытаний «Гиганта», Надар опубликовал в газете «Ля пресс» (от 7 августа 1863 г.) «Манифест воздушного самодвижения», в котором предавал анафеме аппараты легче воздуха:

«Аэростат родился поплавком и навсегда останется поплавком. Чтобы завоевать воздух, надо быть тяжелее воздуха. Человек должен стремиться к тому, чтобы найти для себя в воздухе опору, подобно птице, удельный вес которой больше удельного веса воздушной среды. Нужно покорить воздух, а не быть его игрушкой. Нужно отказаться от аэростатов и перейти к использованию законов динамического полета. Винт — святой винт! — вознесет нас на небеса. Винт поднимет нас в воздух, проникая в него, как бурав в дерево…»

Несоответствие между словами и действиями Надара вызвало разноречивые толки. Куплетисты сочиняли про него песенки, художники рисовали карикатуры, юмористы изощряли остроумие: строитель величайшего в мире аэростата… проклинает воздушные шары!.. Но вскоре все разъяснилось: средства от эксплуатации «Гиганта» он собирался пустить на опыты с аппаратами тяжелее воздуха.

Энтузиасты еще не родившейся авиации, Надар, Лаландель и Понтон д’Амекур, не имели технического образования. Расчеты летательных механизмов делали для них опытные инженеры, модели выполняли искусные мастера.

В том же месяце Надар организовал «Общество воздушного передвижения без аэростатов».

Жюль Верн значится в списке учредителей в качестве казначея-инспектора.

Первое заседание новоявленного «Общества» состоялось в присутствии представителей прессы и нескольких десятков зрителей.

Габриэль де Лаландель, бывший морской офицер, автор многочисленных «морских романов», только что выпустивший книгу «Авиация, или Воздушная навигация», начал с объяснения терминов.