Впереди вражеский берег - [45]
Тем временем в центре управления полетами появился Тони Миллс.
«Хэлло, Тони. Ты опоздал».
«Да, я знаю. Мы чертовски много выпили».
«Ну и ладно. Сегодня ночью ты не летишь».
«Нет, я лечу. Я в полном порядке».
«Какого черта! Ты сейчас же идешь в постель!»
Но тут ввалился «Полковник». Они оба были изрядно на взводе и в том состоянии, когда пьяный уверен, что с ним все в порядке. Они просто рвались в полет. Неотразимый аргумент! В конце концов, мы с Джеком сумели дипломатично убедить их, что цель слишком мелкая, а потому нужно дать новичкам шанс проверить себя, а мы им покажем, как следует действовать. Наконец они успокоились. Но Тони заявил:
«Я буду чертовски зол, если выяснится, что ты не пустил нас лишь потому, что мы весело провели ночь».
Они отбыли в столовую, полагая, что спасли свою честь.
А потом мы взлетели, и каждый направился к своему сектору гавани Антверпена. Снова я имел удовольствие услышать «трах-трах-трах» за хвостом самолета, после того как бомбы были сброшены. Потом яркая вспышка внизу известила нас, что взорвалась баржа с боеприпасами. Но в этот момент случилось нечто непонятное. Послышался резкий треск, а потом громоподобный удар. Сначала я не сообразил, что произошло, и испугался, что сидящий в носовой кабине Хьютон убит. Затем, как всегда бывает в подобных случаях, я понял, что с нашим самолетом творится что-то неладное. Он летел как-то странно. И куда-то пропали рулевые педали. Потом Хьютон сказал мне, что именно стряслось. Ему пришлось ползти ко мне, потому что переговорная система отказала. Снаряд попал в кабину прямо у меня под ногами. Он ударился о поперечину педалей, срубил ось, на которой она сидела, и швырнул всю систему вперед, прямо на голову Хьютону. Очень удачное попадание.
Когда мы вернулись в Скэмптон, старший сержант Лангфорд начал уточнять наши повреждения. Я хорошо запомнил его слова:
«Чудо, сэр. Настоящее чудо. То, что я называю божественным провидением. Она прошла всего в полудюйме от вашей ноги».
Я просто не знал, что сказать. Но оказавшийся рядом Хьютон не мог упустить такой случай и ехидно заметил:
«Нет, сарж, ты не прав. Это просто потому, что у кого-то ноги короткие!»
Как ни странно, парень, которого мы отправили отсыпаться, к нашему возвращению уже был на ногах и вел себя очень грубо. Я думаю, ему было стыдно за свое поведение, и он совсем не был рад тому, что нам пришлось за ним ухаживать. Когда Хьютон рассказал ему о наших проблемах, он довольно нахально заявил:
«А зачем вам вообще нужны рули? Ты их никогда не используешь, старый мазила».
После этого стоящие вокруг парни умолкли. Даже пьянчуга понял, что сморозил лишнего. Целую минуту я боролся с желанием сказать что-нибудь резкое, но потом понял, что все мы ужасно устали. И я просто вышел из комнаты, не проронив ни слова.
На следующую ночь мы отправились к Берлину. Это был большой налет, самый большой с начала войны. В нем участвовали около 200 самолетов, и мы были уверены, что нанесем германской столице серьезный удар. Когда мы стояли у самолетов, готовясь занять свои места перед взлетом, мне хотелось подойти к Оскару и пожелать ему удачи. Однако он за весь день не сказал мне ни слова. Я знал, что он просто взбешен, и потому я занял свое место в кабине и взлетел.
Это был один из налетов, обычных для того периода войны. Весь путь мы проделали в тучах под огнем зениток. Никто не знал, где находится Берлин, работе наших пеленгаторов мешали вражеские передатчики, и вокруг царил полный хаос. Нет нужды говорить, что бомбы мы сбросили вслепую, туда, где, по нашим прикидкам, должен был находиться Берлин. В это время внизу оказались несколько американских журналистов, в том числе Уильям Ширер. По их словам, на Берлин упало совсем немного бомб, и я склонен им верить.
На обратном пути мы снова столкнулись с сильнейшим встречным ветром, который превратился в настоящий шторм. До самого приземления у нас не было радиосвязи. Когда я вошел в комнату предполетного инструктажа, выяснилось, что вернулись пока немногие. Джекки Уитерс имел некоторые проблемы с зенитками над Ганновером, поэтому ему пришлось вернуться с полдороги на одном моторе.
«Оскар накрылся», — сказал он странным тоном, но совершенно спокойно, когда я откупорил бутылку пива.
«Что ты несешь?»
«Примерно полчаса назад он прислал радио, сообщив, что над Бременом у него загорелся один мотор, и что он собирается прыгать с парашютом. Потом пришла еще одна радиограмма, он собирался тянуть домой. А потом было молчание».
«Передача была чистой?»
«Да. Корнвуд, наш радист, говорит, что сигнал был четким, словно ничего не случилось».
«Что ж, тогда нам лучше пойти в спасательную службу и попробовать сообразить, что мы можем сделать».
Мы прождали всю ночь. Мы ждали до тех пор, пока серая муть на востоке не окрасилась красным, потом поголубела, и, наконец, солнце взошло над Линкольн-Волдз. Утро превратилось в день. Оскар так и не вернулся[4].
Лишь тогда я отправился в постель. Теперь я остался один. Один! Последний из парней, которые служили в 83-й эскадрилье в первый день войны и до последнего дня сражались с фашизмом. Они хорошо дрались, но дорого заплатили. Кое-кто попал в плен, но я знал, что многие погибли. Я лежал в кровати и думал. Пока мне везло, и я был жив, но когда-то может настать и мой день. Но мы будем продолжать, и даже если погибнет вся эскадрилья, придут новые летчики, чтобы продолжить наши традиции. Будут новые эскадрильи, новые розыгрыши и новые шутки. В тот момент я не видел смысла жить дальше. На какое-то время я даже забыл про Еву. Все мои друзья погибли — пришли новые люди — другие — с другими мыслями, другими взглядами на жизнь, другими шутками. Я остался совсем один.
Перед вами мемуары двух летчиков-асов, воевавших по разные стороны фронта во Второй мировой войне: немецкого — Ханса-Ульриха Руделя и английского — Гая Пенроуза Гибсона. Оба были пилотами бомбардировщиков, прошли всю войну. Первый — Ханс-Ульрих Рудель, единственный летчик Люфтваффе, награжденный Золотыми Дубовыми Листьями с Мечами и Бриллиантами к Рыцарскому Кресту.Второй — Гай Пенроуз Гибсон, кавалер Креста Виктории, летчик, «утопивший» Германию, командир знаменитой 617-й эскадрильи снайперов Бомбардировочного Командования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Перед вами первая книга о легендарном греческом полководце царе Пирре. Пирр дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра. Он принимал участие в крупнейшей битве той эпохи при Ипсе. Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами времени: от македонских фалангистов и спартанских гоплитов до римских легионеров, ополчений южноиталийских горцев и карфагенского флота. Из большинства сражений он выходил победителем. Как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки.
Переизданные в последнее время мемуары германских военачальников, восполнив многие пробелы в советской историографии, создали определенный перекос в общественном представлении о Второй мировой войне.Настало время уравновесить чаши весов. Это первая из серии книг, излагающих «советский» взгляд на события, о которых писали Манштейн, Гудериан, Меллентин, Типпельскирх.В известном смысле комиссара Н.Попеля можно считать «советским Меллентином». Оба прошли войну с первого и до последнего дня, оба воевали в танковых войсках и принимали участие в самых ярких и запоминающихся операциях своих армий.Перед читателем развернется картина крупнейшей танковой битвы 1941 года — приграничного сражения на Юго-Западном фронте в районе Дубно — Луцк — Броды.Знаете ли вы, что в действительности происходило летом-осенью 1941 года?Прочтите — и история Великой Отечественной войны больше никогда не будет казаться вам простой и однозначной.
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷Фундаментальный труд о Крымской войне. Использовав огромный архивный и печатный материал, автор показал сложный клубок международных противоречий, который сложился в Европе и Малой Азии к середине XIX века. Приводя доказательства агрессивности планов западных держав и России на Ближнем Востоке, историк рассмотрел их экономические позиции в этом районе, отмечая решительное расхождение интересов, в первую очередь, Англии и Австрии с политикой России. В труде Тарле детально выяснена закулисная дипломатическая борьба враждующих сторон, из которой Англия и Франция вышли победителями.
Новая книга К. К. Семенова «Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920–1945 гг.» рассказывает о трагической истории наших соотечественников, отправившихся в вынужденное изгнание после Гражданской войны в России. Используя многочисленные архивные документы, автор показывает историю русских солдат и офицеров, оказавшихся в 1920-е годы в эмиграции. В центре внимания как различные воинские организации в Европе, так и отдельные личности Русского зарубежья. Наряду с описанием повседневной жизни военной эмиграции автор разбирает различные структурные преобразования в ее среде, исследует участие в локальных европейских военных конфликтах и Второй мировой войне. Издание приурочено к 95-летию со дня создания крупнейшей воинской организации Русского зарубежья – Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). Монография подготовлена на основе документов Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, Архива ГБУК г.