Вперед, государь! - [22]

— Эй, осторожно, осторожно! Он у тебя стал двоиться. Идет эхо!

Нет, он не слышал этого голоса. Он уныло разглядывал окрашенный окислом железа склон утеса. Веками эрозия разрушала этот берег, обнажая охристую породу. От старого жерла вулкана, что когда-то торчало над морем, остался теперь пологий склон и одинокий утес. Ночами прилив затоплял этот склон, а уже днем подошва утеса, накаляясь в жару, дышала испаряемой влагой, смешанной с частичками красной охристой пыли.

Ох, да причем здесь эта охристая пыль?! Клен не мог оторвать глаз от этой ниши с ее пеленой из розоватого пара и света. Казалось, ее, пелену, можно раздвинуть руками и просто войти в нишу утеса, которая как комната внезапно окажется глубокой и просторной.

Нет никаких глубин и простора. А всё дно залива и часть склона утеса просто обильно усеяны вкраплениями блестящего кварца. Когда случалось, что клубы поднимающегося пара не заслоняли собой свет, тогда этот кварц сиял как зеркало, и в небо бил различимый в частицах пара столб яркого света. Да, на тусклом фоне охристого пара этот свет вправду казался неестественно белым, искусственным. Вплоть до нереальной голубизны.

…Клену так явственно вдруг вспомнился его дядя Лемм, раскрывший банальную разгадку Зеленеющих Островов…

Собравшись с духом, Клен все-таки попробовал и шагнул в эту нишу, прямо сквозь пелену из красного тумана и неверного блеска. Он сначала думал, что пелена будет немного щекотать ему всё тело. Но нет, он только ощутил, как у него ухнуло сердце и как похолодели руки и ноги.…

— Он уже здесь. Можно отдыхать, трансадресация кончилась.

— Сбои, проблемы? Он в порядке?

— Да сто пудов. С ним уже можно разговаривать.

Внезапно Клен увидел себя в огромном и светлом помещении с удивительно гладкими темно-синими стенами. Пол неприятно холодил босые ноги. Клен не мог понять, из чего этот пол сделан — что-то теплее льда, но резко холоднее дерева.

— Эй, да он совсем голый. У нас же прайм-цайт, по любому станут смотреть дети.

— Без проблем, перед показом делаем видеошопом гавайскую рубаху и нормальные шорты.

Откуда неслись голоса, не ясно. Клен порывисто оглянулся — за спиной осталась не пелена из дыма и света, а жесткий темно-синий занавес. Клен засомневался, что сможет прямо сейчас выйти назад, на Атолл Красного Дыма. Из матовых окошек под потолком полыхнул белый-белый и очень яркий свет, теперь-то уже точно — искусственный. По ушам ударила музыка — ритмичные, высокие, перебивающие друг друга звуки. В сторону отступил кусок синей стены, и из темноты вышел на свет иноостровитянин.

Он оказался неожиданно схож с человеком. Чужак был полноват, хотя двигался легко, но при этом был выше нормального человека, похоже, на целую голову. Клен резко вдохнул, хотел что-то сказать, но удержался и руками хотел вцепиться в занавес.

— Не закрывайтесь руками и ведите себя естественно! После на вас изобразят реальную одежду, договорились? Я ваш ведущий. Я буду ставить вопросы, а вы по возможности легко отвечать.

Клен поспешно кивнул, разглядывая во все глаза иноостровитянина.

— Скажите, Клен! Вы ощутили себя блудным сыном, ищущим архетип непреложного отечества. Это так?

— Я… Да. Не отечество, а Дом… — свет бил в глаза и заставлял щуриться. Происходило ли вверху за матовыми окошками какое-то движение, Клен не знал, но почему-то этот вопрос больше всего его беспокоил.

— Тогда что же вы почувствовали, когда поняли, что ваша мечта — всего лишь пар, а маяк — призрачный блеск и вода, уходящая сквозь пальцы?

Клен нерешительно отступил на шаг, но сразу ощутил за спиной суровый и шершавый занавес. Вопросы звучали как-то резко и приподнято, словно ведущий произносил их не для Клена, а для кого-то постороннего.

— Я не знал, — бросил он невпопад. — Но… вы же здесь.

— Вы позиционируете себя как креативную модель человеческой жизни? Вы — архетип скитальца по волнам жизненного моря?

— Нет. Я просто плыл на моем плоту. Несколько дней…

Клен вдруг обессилел и понял, что сейчас упадет. А пол под его босыми ногами был, все-таки, очень странен. Пусть мягче листа железа и не так тверд и порист как камень, но все ж не так упруг как натянутая дубленая кожа.

— Послушайте, Клен, — ведущий попытался говорить теплее. Он даже подошел поближе, и Клен тут же очнулся, потому что пришлось приподнять голову. — Вы абсолютно не понимаете происходящего? — («Знать бы теперь — здесь все так высоки, как этот человек?…») — А предположений не строите?

Чтобы не упасть в обморок, Клен изучал ткань одежды на человеке. Вот… Это не лен и не хлопок. Наверное, полотно вообще не домотканое. На родной Земле так тонко и прочно никто не ткет и не вяжет.

— Я на атолле с маяком красного дыма!… — предположил Клен. — Или я уже где-то в другом месте?… — осторожно спросил, пробуя поглядеть в глаза иноостровитянину.

— Работаем! — громко сказал ведущий кому-то в пространство, явно не Клену. Потом за плечо развернул Клена чуть в сторону. Прямо на стене под слюдяным окошечком зажегся красный огонек. — Наш гость не сразу поймет происходящее. Я только напомню: мореплаватель Клен относится к восьмому поколению диджитонавтов. Клен, — человек отступил и чуть сверху посмотрел на Клена, — три года назад по мейнстрим-времени ваш пятижды прадедушка стал добровольным участником первого Диджитал-Хроно-Трансформированного Сафари. Собственно, вы являетесь стопроцентным победителем. Вы готовы разделить приз с сопреемником из мейнстрим-цайта?