Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров - [57]
Не все банковские центры сообщались друг с другом напрямую. Так, котировки с лондонской Ломбард-стрит передавались в Брюгге, Флоренцию, Геную и Венецию, однако Лондон не имел прямого сообщения, например, с Палермо. Лондонец, которому нужно было получить деньги на Сицилии, пользовался услугами генуэзских банков. В Лондоне операции с Палермо были настолько исключительными, что для прямых тратт просто не было рынка.
Как уже упоминалось в первой главе, Флоренция на протяжении всего XV в. была главным банковским центром Западной Европы, и там регулярно обновлялись обменные курсы, существовавшие почти во всех остальных местах. В таблице 25 показано, как котировались обменные курсы до 1 ноября 1471 г., когда вступил в силу закон, по которому вместо счетоводного флорина в оборот вошел «широкий» флорин. С тех пор все обменные курсы базировались на «широком» флорине. Во Флоренции, как видно из таблицы 25, существовал подвижный курс, основанный на флорине и выраженный в разных количествах иностранной валюты. Правда, бывали и исключения. Фиксированный обмен применялся в операциях с Женевой, где курс был основан на золотой марке, и с Венецией, где он был основан на венецианском фунте гроот и переводился в счетоводные фунты, которые шли по 2 0/29 флорина. Римский флорин, который был в ходу в Апостольской палате, был лучше, чем «запечатанный» флорин, по мере того как последний обесценивался. Уццано сообщает, что курсовая разница постепенно росла от 5 1/2 % в 1420 г. до 6 или 7 % в 1440 г. По сведениям, приведенным в римском филиале Банка Медичи, в 1461 г. разница доходила до 21 и 22 %. Это значит, что 100 камеральных флоринов составляли эквивалент 121 или 122 «запечатанных» флоринов. Обменные операции с Пизой велись по номиналу или чуть выше, или чуть ниже номинала, в зависимости от спроса и предложения на денежном рынке. Информацию о других банковских центрах можно найти в коммерческих руководствах. Однако содержащиеся в них сведения не всегда точны, потому что средневековые переписчики отличались небрежностью и делали довольно много ошибок, которые редакторы не исправляли или даже не замечали.
Таблица 25
Обменные котировки во Флоренции около 1450 г.
Как правило, средневековые переводные векселя представляли собой собственноручно написанные документы. В то время подпись не обладала тем значением, какое придают ей в наши дни. Истинность переводного векселя определялась тем, написан ли он целиком рукой человека, уполномоченного составлять такие документы. Известны случаи, когда плательщик по переводному векселю (трассат) отказывался принимать тратту, потому что не узнавал почерк («руку») трассанта и считал, что вексель подделан. Судя по архиву Медичи, выписывать переводные векселя имели право лишь представители высшего руководства, например управляющие или помощники управляющих филиалами. В банки-корреспонденты рассылали образцы их почерка; им строго приказывали не принимать векселя, выписанные другим почерком. Так, в 1455 г. римский филиал известили, что они должны принимать только векселя, составленные рукой Джованни Бенчи, Франческо Ингирами или Томмазо Лапи, то есть главного управляющего, управляющего и помощника управляющего флорентийским отделением (Tavola). В свою очередь, банк во Флоренции не имел права производить выплаты по векселям, составленным в римском филиале, если они не были написаны рукой Роберта Мартелли (управляющего), Леонардо Верначчи (помощника управляющего) или Джованни Торнабуони (фактора, зятя Пьеро де Медичи).
Чтобы застраховаться от ошибок, Медичи составляли списки своих основных корреспондентов с именами лиц, уполномоченных составлять документы в каждом из этих учреждений. До нас дошли два таких списка: один от 1440 г. и один от 1445 г. Последний является более полным и показывает, что у Медичи имелись либо филиалы, либо банки-корреспонденты во всех банковских центрах Европы и даже странах Леванта (таблица 26). В Германии единственным корреспондентом Медичи был Абель Кальтхофф, известный кёльнский коммерсант.
Дошедшие до нас списки стали источником поразительной путаницы, созданной одним из первых историков, который имел смелость порыться в документах Банка Медичи. Неверно истолковав выражение per cui mano hanno a dare compimento («чей почерк они, как ожидается, узнают»), он пришел к выводу, что Джованни Бенчи, главный управляющий Банком Медичи, а также его помощники, Франческо Ингирами и Томмазо Лапи, были скромными курьерами, которые ездили из города в город и развозили переводные векселя. Отсюда он сделал глубокомысленный вывод о несостоятельности тогдашней почтовой службы. Это было полвека назад. Невозможно не улыбнуться, столкнувшись с подобным выводом. Тем не менее было бы несправедливо критиковать подобные замечания и забывать о том, что в последние годы сделаны огромные успехи в области изучения экономической истории и обработке деловых архивов. 50 лет назад историки еще пробирались ощупью и лишь постепенно учились работать с подобными материалами.
В наши дни прибыль банка известна в том смысле, что доход высчитывается в процентном отношении. Однако в Средние века такая прибыль оставалась неопределенной, поскольку зависела от изменчивости обменных курсов. Во всяком случае, счета средневековых торговых банков, вне всякого сомнения, доказывают, что прибыль извлекалась не из начисленных процентов, а определялась разницей в обменных курсах. Бесполезно листать бухгалтерские книги в поисках счета, где были бы записаны доходы в виде процентов, полученные в результате учета коммерческих бумаг, потому что их нет
