Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров - [165]

31 марта 1490 г., когда умер Сассетти, его преемником стал Джовамбаттиста Браччи, партнер флорентийского отделения. Возможно, ему помогал Филиппо да Гальяно. Конечно, дядюшка Торнабуони продолжал вмешиваться в управление, и его советы, ценные или не очень, считались более весомыми, чем раньше. Сразу после смерти Сассетти Лоренцо Спинелли выразил благочестивую надежду на то, что владельцы постараются поставить на ноги лионский филиал. Видимо, он верил в ликвидацию прошлой задолженности и впрыскивание нового капитала, потому что, писал он, невозможно получать прибыль, пока дела находятся в неопределенном состоянии и «я не знаю, на небе я или на земле». Но, как обычно, никаких действий не предприняли. Лоренцо де Медичи либо не хотел вкладывать больше денег в убыточное предприятие, либо, скорее всего, просто не мог предоставить требуемый капитал. В оставшиеся ему два года жизни Банку Медичи позволили скользить по наклонной плоскости, и он вплотную приблизился к яме банкротства.

Падение резко ускорилось после смерти Лоренцо Великолепного. Он умер на своей вилле в Кареджи 8 апреля 1492 г. Его сын Пьеро ди Лоренцо (1472–1503), тогда совсем молодой 20-летний человек, высокомерный и крепкий любитель спорта, не обладал ни дипломатическими талантами, ни организаторскими способностями. Второй сын Лоренцо, мессер Джованни (1475–1521), в 17 лет стал кардиналом. Он был более одаренным, чем Пьеро, но с ранней юности проявил склонность к неумеренным тратам, которые ускорили разорение семейного банкирского дома, а позже, когда он стал папой, его расточительность вызвала финансовый крах папского двора. Третий сын Лоренцо, Джулиано (1479–1516), когда отец умер, был совсем мальчиком. По слухам, Лоренцо Великолепный любил повторять: «У меня три сына: один дурак, второй умный, а третий добрый». И не важно, говорил ли он так на самом деле. Эпитеты верно описывают характеры Пьеро, Джованни и Джулиано.

К несчастью для Медичи, наследником Лоренцо стал человек, который меньше всего подходил как для роли главы государства, так и для роли главы банкирского дома. Пьеро ди Лоренцо передал заботу о делах государственных своему секретарю, Пьеро Довици да Биббьена, а управление делами – своему двоюродному деду Джованни Торнабуони. Выбор оказался не лучшим. Торнабуони не отличался ни широтой взглядов, ни способностью разглядеть все грани той или иной проблемы. Намерения у него были добрыми, однако он был порывистым, к тому же славился перепадами настроения: то и дело переходил от мрачности к неоправданному оптимизму.

Если бы в 1494 г. из-за французского вторжения и политической несостоятельности Пьеро, все могло бы окончиться еще позорнее – крупнейшим финансовым крахом. В то время Банк Медичи находился на грани банкротства. Почти все филиалы закрылись, а те, что еще существовали, находились на последнем издыхании. Пошатнулся даже римский филиал, много лет служивший опорой Банку Медичи: средства оказались иммобилизованы из-за крупных займов, предоставленных Апостольской палате и семейству Орсини. Кроме того, долг членов семьи Медичи римскому филиалу превосходил их долю на 11 243 «широких» флорина. Вдобавок еще 7500 флоринов был должен мессер Джованни, молодой кардинал базилики Санта-Мария-ин-Доменика.

После изгнания Медичи из Флоренции к власти пришли их противники и захватили все их имущество. Что касается банка, хранители имущества «мятежников» и Джованни Торнабуони заключили соглашение, по которому Торнабуони и его сын Лоренцо продолжали вести дела. О компании Торнабуони известно совсем мало. Лишенная капитала и репутации, она прозябала и быстро разорилась. Хотя трудно найти документальные подтверждения мнению гуманиста-историка Франческо Гвиччардини, возможно, он был прав, считая, что участвовать в заговоре с целью реставрации Медичи (1497) Лоренцо ди Джованни Торнабуони подвигла ужасная перспектива неминуемого банкротства.

Какими бы недостатками ни обладали Лоренцо Великолепный и его «министр» Франческо Сассетти, приписывать падение Банка Медичи исключительно их просчетам или ошибочной политике было бы проявлением однобокости. На самом деле падение вызвано не какой-то одной предпосылкой, но целым комплексом обстоятельств и сочетанием взаимосвязанных условий, важность которых невозможно оценить в полной мере. Некоторые движущие силы, например сокращение поставок английской шерсти, были неподконтрольны ни Лоренцо, ни Сассетти. Профессор Роберт С. Лопес приходит к выводу о том, что «даже грамотное управление не принесло бы больших дивидендов» и, видимо, не спасло бы Банк Медичи от неминуемой судьбы. Возможно, такое мнение правильно, но труднодоказуемо. Наверняка известно одно: финансовая структура Банка Медичи делала его уязвимым перед неблагоприятными тенденциями, преобладавшими в 1470-1480-х гг.

Как показывают уцелевшие балансы, Медичи широко пользовались долей капитала в личных целях. Такая стратегия позволяла им накапливать огромные прибыли, пока доход на инвестиции превосходил проценты, выплачиваемые вкладчикам (discrezione). С другой стороны, после того как растущие убытки поглотили довольно небольшой капитал партнеров, катастрофа стала неминуемой.