Возвратный тоталитаризм. Том 2 - [31]
Таблица 153.2
Как вы полагаете …
N = 1600.
Таблица 154.2
Следует ли принести покаяние за репрессии тех лет, и если да, то кто должен принести это покаяние?
N = 1600.
Таблица 155.2
Как вы думаете, кому нужно, чтобы жила память об этих репрессиях?
Август 2007 года. N = 1600. Ответы ранжированы.
Таблица 156.2
Как вы считаете, организаторов и исполнителей этих репрессий сейчас следует:
N = 1600.
Модная в годы перестройки тема «покаяния» (морального признания вины за преступления государства и общества в годы сталинского правления) также не вызывает сегодня особого интереса и внимания. Большая часть тех, кто настаивал бы на «покаянии», ожидает их от оставшихся в живых «исполнителей» или их «начальников», не распространяя ответственность на другие группы и институты. Во всяком случае, чувство вины или угнетающей ответственности за прошлое не распространяется на все общество («народ»). Это значит, что никакого давления общественного мнения на необходимость дать правовую оценку государственной политики в прошлом нет и не может быть. В этом ситуация радикально отличается от положения дел в других странах, где историческое осмысление завершилось не только актами политического признания государственной ответственности за национальное прошлое, но и стало принципом, положенным в основу нового конституционного порядка.
Таблица 157.2
Вы бы лично поддержали бы или нет…
Май 2011 года. N = 1600. В % к числу опрошенных.
Для абсолютного большинства россиян не возникает каких-либо затруднений, когда их спрашивают: нужна ли «программа десталинизации» или нет? Все без исключения пункты этой программы признаются российским обществом необходимыми, а сама программа как давно назревшая.
В опросе, проведенном в апреле 2017 года, 52 % респондентов считали необходимым полностью рассекретить архивы, содержащие материалы о репрессиях; но 32 % полагали, что нужно допускать к ним или к такого рода материалам только родственников репрессированных и то при условии, что это не нанесет ущерба государственным интересам (16 % затруднились с ответом).
46 % россиян поддерживают установку памятников жертвам политических репрессий, причем это относится не только к сталинским репрессиям, но и к монументам или мемориалам погибшим на протяжении всего советского времени. Люди, так отвечающие на вопросы социологов, объясняют свою позицию тем, что «это восстановление справедливости по отношению к жертвам, будет служить предостережением от их повторения». Но 19 % не поддерживают инициативы подобного рода, поскольку, как они считают, такие действия «ведут к расколу в обществе и очернению прошлого нашей страны». 34 % заявляют, что эти проблемы их не интересует, что у них нет своего мнения на этот счет (июль 2015 года).
Таблица 158.2
Как бы вы отнеслись к тому, чтобы к юбилею победы был установлен памятник Сталину?
N = 1600.
Значительная часть россиян не хочет ни возвращения культа Сталина, ни даже его частичной реабилитации. Они против восстановления его памятников, снесенных при Хрущеве, и тем более против установки новых монументов в его честь, которые предлагали возвести некоторые депутаты Госдумы к 65-летию и 70-летию Победы над Германией. Аналогичное распределение мнений зафиксировано и в октябрьском опросе 2012 года: за установление в центре Москвы монумента Сталину высказались 23 % опрошенных россиян, против – 56 %; остальные затруднились с ответом или не имеют на этот счет собственного мнения.
Таблица 159.2
В последнее время в некоторых городах России собираются устанавливать памятники Сталину. Как вы к этому относитесь?
N = 1600.
Таблица 160.2
Но надо заметить, иммунитет против ресталинизации (если рассматривать протест против восстановления памятников Сталину как индикатор этих изменений) слабеет: в 2015 году на фоне патриотической эйфории соотношение сторонников и противников этой политики изменилось с точностью до наоборот (табл. 160.2), а удельный вес «равнодушных», индифферентных или не имеющих собственного мнения остается неизменным (28–30 %). Опрос августа 2017 года с аналогичными вопросами показал не столько рост просталинских ответов (с 36 до 38 %), сколько резкое снижение числа противников восстановления памятников диктатору – с 53 до 38 % (табл. 159.2).
Стоит заметить, однако, что давление организованных средств пропаганды на коллективные представления (фактор «оппортунизма общественного мнения») оказывается столь сильным, что ему подчиняется даже такая, казалось бы, несомненная вещь, как «семейная память» (в том числе – и о репрессированных членах семьи в прошлом). Сопоставление мнений тех, кто в ответах заявил, что у них в семье были репрессированные, и тех, кто сказал «не было», показывает общую структуру представлений, и хотя реакции «помнящих о пострадавших» более выражены, они не отличаются принципиально от реакций основной массы опрошенных. Среди них, хоть и в меньшем количестве, также находятся носители тех же сталинских мифов и стереотипов, что и среди непомнящих или потомков советских граждан, не затронутых репрессиями.
